Закон военного счастья. Николай Басов

согласился Ростик. – Заодно меня перед выступлением разбудишь. А то я…

      Договорить он не успел. В его сознании возник какой-то разрешающий сигнал, и сон мягко затопил Ростика. Он знал, что может поспать почти час до выступления, и не собирался упускать такую возможность. Все-таки его ждала еще одна, третья подряд бессонная ночь. А это, для такого сони, каким был Ростик, являлось серьезным испытанием.

      Глава 5

      – И что потом? – спросил старший лейтенант Смага, командир Перевальской крепости, поглядывая какими-то очень осторожными глазками по сторонам. Ростик никак не мог понять их выражения.

      – Ничего, – ответил Рост лениво. Он сидел в главном зале крепости, развалясь, почти довольный собой и всем светом. – Пробились через их ряды, слитным огнем смяли попытки пернатых разъединить возки, а потом – болотами, болотами и оказались у кромки твердой почвы почти на пять километров раньше погони бегимлеси. А тут они уже не особенно и рвались в бой, видно, помнили, как мы чистили эту местность из недели в неделю и гравилетами, и «БМП», и огнем, и холодным оружием.

      Они прорвались, они были почти все живы. Осталось только сдать раненых, отделить для срочной отправки в город подхвативших таинственную болезнь уже после того, как они вышли из крепости, и можно считать свою миссию оконченной. Почти наверняка его гарнизон будет расформирован, следовательно, его командование подошло к концу.

      В комнату неожиданно вошел Каратаев. Он был решителен, как паровоз.

      – Из Боловска запрашивают о потерях.

      – Люди – раненых четверо, заболевших – семеро. Волосатики…

      – Это неважно, – отозвался Каратаев, но Ростик резким жестом привлек его внимание.

      – Ты отправишь доклад так, как я его сформулирую, или я сам поднимусь к телеграфистам. – Убедившись, что Каратаев в очередной раз, закатив глаза к небу, выразил ужас нахождения рядом с Ростом, но больше не спорит, добавил уже спокойнее: – Бакумуры – двенадцать поцарапанных из пращей, трое серьезно задеты из ружей, остальные, чуть больше восьмидесяти душ, – в порядке.

      – Теперь все? – спросил Каратаев.

      – Все.

      Он ушел. Рост потянулся за великолепным травяным чаем, когда Смага неожиданно спросил:

      – Не понимаю, почему вы с ним не поладили? Это не очень хорошо, Гринев.

      – Тогда позвольте мне удивиться, как вам удалось с ним поладить? – Он отхлебнул чай, потом посмотрел на вежливого, немолодого, лет уже под тридцать, с франтоватыми усиками старлея. Ему не хотелось, но он обязан был задать этот вопрос. – Кстати, как могло получиться, что вы отпустили гравилет в Боловск? Вы же знали, что из крепости на Скале к вам идет гарнизон, поддержка с воздуха могла оказаться решающим фактором в бою. И вы все-таки…

      – Полагаю, это находится в моей, и только моей компетенции? – чуть заметно потемнев лицом, отозвался Смага.

      – Как вас по отчеству?

      – Кузьма Владиленович, – с неудовольствием ответил старший лейтенант.

      – Ума не приложу, Кузьма Владиленович,