Кроличья нора, или Хроники Торнбери. Елена Граменицкая

– другого выхода все равно не было.

      Еще два дня прошли в страшных сомнениях – правильно ли я поступаю, давая девочке лекарство? Неизвестно, как ее организм воспримет обычную для моего времени дозировку антибиотика.

      Мои молитвы были услышаны, а риск оправдан, на третий день болезнь медленно, но верно начала отступать. Девочка пошла на поправку. Когда на пятый день я дала ей последнюю капсулу, Мари уже с аппетитом кушала и даже пыталась встать с кровати и побегать по комнате, что было строго пресечено Розалиндой. Моя горничная смотрела на меня как на божество. Безусловно, она ничего не знала о таблетках – малышка Мари сдержала обещание, данное Белой Фее. Рози, полагаясь на чутье матери, сделала вывод, что именно я спасла ее ребенка.

      Итак, я могла записать на свой счет один хороший поступок – спасение жизни Мари, точнее, это сделала моя забывчивость, лекарство осталось в сумочке. Дай бог, чтобы это не изменило ход истории! Хотя как знать…

      После выздоровления мы с Мари продолжали хранить тайну о волшебных бобах. Я строго-настрого запретила девочке пить холодную воду и носиться по дому, иначе Фея рассердится и не принесет чудодейственного лекарства. Так оно и есть. В этом мире не существует антибиотиков.

      Время потекло дальше, и более ничего стоящего внимания не происходило.

      Глава 8

      Мезальянс?

      Я каждый день подолгу гуляла с миссис Альварес по парку. Внимательно оглядывалась по сторонам в надежде найти поворот на ту лесную тропу, где растет цветущий (о чем я? конечно, уже давно отцветший) куст дикого боярышника. Но все тщетно: вблизи поместья не было соснового леса, а те сосны, что я видела из окна спальни, росли слишком далеко – пешком или верхом на старушке Марте я боялась отправиться туда одна.

      Во время прогулок моя верная спутница Фрида быстро уставала, и нам приходилось присаживаться на скамейки, чтобы пожилая женщина перевела дух. Мы вынуждены были не слишком отдаляться от дома и гулять по ближайшим аллеям.

      Парк в это время года был сказочно красив. Каждый раз, погружаясь в заросли его тенистых аллей, я думала: «Какое же счастье жить в земном Эдеме!» Когда Фрида не могла составить мне компанию, я позволяла себе прогулки в одиночестве, но опять-таки лишь вблизи поместья. Боялась удалиться от дома и заблудиться в тисовом лабиринте. Торнбери служил единственным убежищем в то смутное время.

      Сидя на притаившихся в зарослях плюща скамейках, я представляла себя не случайной лазутчицей из будущего, а знатной дамой, имеющей возможность наслаждаться богатством и всеобщим уважением. Я ловила себя на мысли, что чувствую себя в прошлом как дома. Сумасшедший ритм, что диктовал двадцать первый век, безвозвратно канул в Лету. Я радовалась царящей вокруг красоте. И если бы не отчаянная тоска по ребенку, то, каюсь, уже не решилась бы оставить этот чудесный, пронизанный птичьими трелями парк, благоухающий розами сад, дом, который не пугал размерами, а восхищал величием и покоем. Я благоговела перед гением зодчего, создавшего одно из