Ночь Солнца. Вадим Панов

помню: «Чего не сделаешь ради Великого Дома». Давно собираюсь увековечить сей лозунг на золотой табличке, да всё руки не доходят.

      – Золота жалко?

      – В моем кабинете часто бывают шасы: боюсь, утащат.

      – Могу продать тебе формулу суперклея.

      – Которую разработали шасы?

      – Ага.

      – Значит, они знают формулу суперрастворителя. Возможно – секретную.

      Навы негромко посмеялись.

      Официально считалось, что всеми вопросами безопасности в Великом Доме Навь ведает Сантьяга, комиссар Тёмного Двора, и так, собственно, оно и было. В мирное время прижимистые навы отряжали своему главному боевому магу минимум помощников, но тот справлялся.

      Комиссар курировал все вопросы, но наибольшее внимание уделял проблемам Тайного Города, вечному противостоянию с заклятыми соседями – Великими Домами Чудь и Людь, поэтому многие дела, на первый взгляд относящиеся к разряду второстепенных, сваливал на исполнительного Ортегу, считавшегося то ли клоном Сантьяги, то ли его тенью. Ортега не жаловался и давно привык принимать на себя первую волну желающих записаться на приём к всесильному комиссару. И даже научился не сильно раздражаться по этому поводу, частенько объединяя полезное с приятным. К примеру, до прихода Неги Ортега развлекался «оцифровыванием» старинных документов: фотографировал исписанный старонавскими иероглифами лист, после чего прогонял его через автоматический переводчик с китайского и бодро ржал над получившейся белибердой.

      – Знаешь, как перевели они фразу: «Мерцающий клинок пронзил туманную горку звёздных теней»?

      – Это ведь поэма «Тьма шелестящей листвы», – удивился Нега. Он считался неплохим знатоком литературы имперского периода.

      – Ага.

      – Памятник нашего искусства.

      – Ага, – снова подтвердил Ортега.

      – И ты над ним издеваешься?

      – Какой же ты стал нудный, чтоб тебя Спящий наизнанку вывернул, – вздохнул помощник комиссара. После чего демонстративно захлопнул старинный том, сложил перед собой руки и поинтересовался: – С чем пожаловал, богема? Мне кажется или ты должен сейчас находиться в Токио?

      Помощников у Сантьяги было мало, но его задачу существенно упрощал тот простой факт, что каждый живой нав, чем бы он ни занимался, считался находящимся на службе Великому Дому, и потому весёлый импресарио, тонкий ценитель красоты и знаток искусства Нега являлся одним из агентов комиссара, собирающим информацию и выполняющим задания за пределами Тайного Города.

      – Я был в Токио, – подтвердил он.

      – Не понравилось?

      – Перестань паясничать.

      На убитых археологов Неге было плевать, однако к Мире он относился особенно, и ему показалась неуместной весёлость Ортеги.

      – Что у тебя? – посерьёзнел тот.

      – Ты помнишь мою знакомую из Зелёного Дома?

      – У каждого из нас есть, была