Айн Рэнд. Михаил Кизилов

трудности. С 1860-х годов, когда правительство ввело определенные послабления в закон о черте оседлости[16], количество евреев в столице начинает неуклонно расти, достигая двух процентов от общего числа обитателей города – вроде бы немного, однако в абсолютных цифрах, по данным на 1910 год, это около 35 тысяч человек.

      В 1910 году только 55 процентов евреев Петербурга называли идиш родным языком. Вырвавшиеся из черты оседлости евреи зачастую жаждали полностью порвать с местечковым прошлым, и идиш был для них символом жизни тягостного и беспросветного гетто. Отец и мать Айн Рэнд, вне всякого сомнения, знали идиш, но не учили ему своих дочерей, предпочитая преподавать им русский и европейские языки.

      Проживавшие в столице евреи, безусловно, входили в интеллектуальную и финансовую элиту еврейской общины империи. В распоряжении общины были величественная Хоральная синагога, отдельный сектор и синагога на Преображенском кладбище, многочисленные школы-хедеры. Еврейская пресса Санкт-Петербурга была разнообразна и многоязычна. К примеру, на иврите печатался еженедельник «Ха-Мелиц» (1871–1904), на идише – ежедневная газета «Дер фрайнд» (1903–1909) и толстый журнал «Ди идише велт», на русском – журнал «Восход», еженедельник «Рассвет» (1879–1884), еженедельная газета «Русский еврей» (1879–1884) и др. Из тридцати девяти русско-еврейских газет и журналов, выходивших в России между 1860 и 1910 годами, 21 издание публиковалось в Санкт-Петербурге. Именно здесь увидела свет шестнадцатитомная «Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона» (1908–1913).

      Первая в России консерватория была открыта в Санкт-Петербурге в 1862 году усилиями композитора, пианиста и дирижера Антона Рубинштейна. В столице работали академик живописи Моисей Маймон, художники Исаак Аскназий и Лев Бакст, скульптор Марк Антокольский, воспевал в стихах любимый город Осип Мандельштам. В Санкт-Петербурге действовало несколько еврейских партий, особенно активных во время революционных событий 1905–1907 годов. Среди местных евреев были сотни аптекарей, фотографов, юристов, ученых, врачей, коммерсантов. В 1859 году здесь был открыт первый частный банк западного типа «И. Е. Гинцбург»[17].

      К началу ХХ века евреи селились в нескольких районах города: в районе Коломны обитали небогатые переселенцы из еврейских местечек[18]; более зажиточные селились в районе Николаевского (Московского) вокзала; самые богатые – миллионеры Гинцбурги, Поляковы и др. – имели дома в аристократической Адмиралтейской части. Пороки и болезни большого города в значительно меньшей степени касались еврейской общины, чем остальных его обитателей: смертность ее членов от острых инфекционных заболеваний была значительно меньше средней по городу, а от алкоголизма – ниже в 18,2 раза! В целом община была достаточно секуляризованной, важную роль в ней играли не религиозные авторитеты, а просветители-маскилы.

      Увы, время появления на свет будущей писательницы было омрачено одним из самых драматических

16

Черта оседлости – существовавшая с 1791 по 1917 год граница территории на западе Российской империи, за пределами которой было официально запрещено проживать евреям, за исключением отдельных социально «полезных» категорий – купцов первой гильдии, военных чинов, рекрутов, ремесленников, крупных финансистов, промышленников, врачей, людей искусства и прочих, получавших специальные разрешения.

17

См.: Бейзер М. Евреи в Петербурге. Иерусалим, 1989; Он же. Евреи Ленинграда. 1917–1939. М., 1999.

18

Еврейское местечко – небольшое поселение городского типа в черте оседлости с преобладанием еврейского населения.