Две дамы и апельсиновый джем. Анна Дашевская

недели отдыха. Более ничего я вам сказать не могу.

      – А для чего ей эти две недели, она не сказала?

      – Нет.

      – Прошу прощения, мисс Силверстон, – девушка из соседней комнаты отложила газету, встала из кресла и подошла к беседующим дамам. – Я могу ответить на этот вопрос.

      – Да?

      – Вот-вот начнутся продажи севильских апельсинов, Джейн варила из них мармелад.

      Полина удивилась:

      – А что, его варят из каких-то особых плодов?

      Девушка посмотрела на свою работодательницу, дождалась кивка и только тогда стала отвечать:

      – Конечно. Севильские апельсины – с горькой и очень ароматной кожурой. И у них короткий сезон, их начинают продавать в последний числах декабря, а к середине января уже ничего не остаётся. Из любых других мармелад получается намного хуже.

      – Так вот в чём дело, – пробормотала Полина.

      Поблагодарив обеих женщин, она вышла на улицу, с подозрением покосилась на тёмную тучу, брюхо которой зацепилось за шпиль храма Белых Братьев, давший своё название улице, и благоразумно решила вернуться в «Савой» на такси.

* * *

      Ради справедливости надо отметить, что городская стража Люнденвика активно занималась делом об исчезновении миссис Джейн Пламптон. Более того, именно в этот момент папка, заведённая накануне, лежала на столе полковника Дэниела Паттерсона, начальника стражи. Папка была, скажем прямо, тощенькая, и содержала в себе всего четыре листка: заявление почтенного господина Ли Бэя о розыске его невестки, плюс три документа. Первый – об опросе означенного господина Ли, второй – об осмотре квартиры, где миссис Пламптон проживала вместе с мужем Марком, в третьем же излагалась беседа детектив-сержанта Робинсона с сотрудниками агентства «Правильный выбор».

      Паттерсон почесал в затылке и взялся за коммуникатор. Несколько сигналов, и на экране появилось лицо Кеннета Гарсайда, главы люнденвикского отделения Службы магической безопасности. Знакомы они было со школы, где Кеннет носил прозвище «Лещ», за увёртливость, а Дэн – «Челюсти», за хватку.

      – Слушай, Лещ, мне нужны кое-какие сведения, – после короткого приветствия сказал Паттерсон.

      – Спрашивай.

      – Тебе что-то говорит фамилия Пламптон? Марк Пламптон и его жена Джейн.

      – Предположим.

      – Хотелось бы знать…

      – Ты обедал? – прервал его Кеннет.

      Паттерсон посмотрел на часы, и его брови удивлённо приподнялись.

      – Перехватил что-то так давно, что уже даже забыл об этом.

      – Тогда встретимся за ужином. Выбирай: в «Чёрном лебеде» или у тебя дома?

      Дэн задумался: в пабе шумно, и никогда не знаешь, кто сидит за спиной и может тебя услышать. Дома тихо, и еда отличная, но там жена и сын. Майя не любит, когда он приносит работу домой…

      – У меня, – твёрдо ответил он. – В любом случае, я предпочитаю портвейн пиву.

* * *

      В восемь часов вечера Полина поднялась по четырём ступенькам парадного крыльца