Отрицание Оккама. Чингиз Абдуллаев

кабинета.

      – У вас нет списка подозреваемых? – спросил Дронго у хозяина кабинета.

      – Четыреста человек, – напомнил Босенко, – и почти всех я лично знаю много лет. Известные политики, депутаты, два министра, художники, писатели, журналисты, бизнесмены, актеры. Всех понемногу. Но подозреваемых не было. Иначе я бы сам стал «разрабатывать» такого человека.

      – Вы знали, с кем именно встречался Егор Богдановский?

      – Если вы спрашиваете про эту актрису, то знал. В квартире Егора мы установили камеру. Только для страховки. На всякий случай.

      – Надеюсь, не в спальне?

      – Нет. У входной двери. Мы старались обеспечить безопасность всех руководящих сотрудников компании…

      – А заодно гарантировать их верность?

      – Возможно, – спокойно согласился Босенко.

      – Он об этом знал?

      – Нет. Никто об этом не знал. Мы ставили такие камеры только с согласия Аристарха Павловича. Поэтому мне точно известно, кто приходил к Егору за последние два года. И когда уходил. Абсолютно точно.

      – Удобно, – вежливо согласился Дронго, – и, значит, его связь с этой актрисой для вас не была секретом?

      – Она подруга Натальи Аристарховны, – напомнил Босенко, – и супруга коллеги Николая Даниловича. Конечно, мы все знали.

      – Аристарх Павлович тоже знал об этой связи?

      – А при чем тут он? – мрачно спросил Босенко.

      Секретарь внесла поднос. Поставила чашечку с чаем перед Дронго. И подала кофе двум другим мужчинам. Быстро вышла. Здесь царила идеальная выправка.

      – Он знал или нет? – уточнил Дронго. – Вы же понимаете, что я спрашиваю не из праздного любопытства.

      – Знал, – кивнул Босенко.

      – Любопытно. Он разрешил вам устроить слежку за собственным сыном.

      – Это была не слежка, – возразил Босенко. – Аристарх Павлович человек высоких нравственных убеждений и порядочности. Он никогда не позволил бы нам сделать что-то противозаконное. Мы всего лишь обеспечивали безопасность его сына и, не забывайте, вице-президента компании. Это входит в наши обязанности, – он опять говорил громко, менторским тоном, словно читал лекцию. Эдгар даже поморщился.

      – У Егора был телохранитель? – спросил Дронго.

      – Нет. Он не любил, когда с ним находился кто-то из посторонних.

      – И отец ничего не говорил сыну по поводу его связи с замужней женщиной?

      – Н-нет, – не очень уверенно ответил Босенко.

      – Виктор Алексеевич, я приехал сюда именно потому, что вы рекомендовали меня в качестве эксперта, – напомнил Дронго, – и приехал, чтобы помочь найти возможного преступника. Поэтому не нужно меня обманывать.

      – Я не обманываю. Но это личный вопрос, который…

      – Который касается смерти Егора Богдановского, – перебил его Дронго, – и я не прошу, а требую, чтобы вы отвечали на мои вопросы о личной жизни погибшего.