Покинутая 2. Огонь в сердце. Дора Коуст

стал меховой плащ, который не только надежно уберегал от ветра, но и согревал.

      А еще он стоил денег. Тех денег, которые мне предстояло заработать пока неведомым для меня способом. Эта мысль и привносила ту горечь во время прогулки, что оседала на языке.

      Ресторацию мужчина выбрал на свой вкус, и от его выбора я была не в восторге. По одной вывеске было понятно, что за ужины здесь дерут как за праздничные банкеты на сто человек, но преподаватель был неумолим. Он считал, что он мужчина – в чем я не сомневалась – и что раз он меня пригласил, то и оплачивать ужин предстоит ему – с чем я была в корне не согласна.

      А потом у меня выбора не осталось. Потому что в ресторацию мы все-таки вошли и на долгие минуты я, к своему стыду, потеряла дар речи.

      Заведение внутри выглядело, наверное, шикарнее, чем дворец нашего естийя. Позолоченные стулья были обиты белоснежным бархатом. На белых скатертях расцветали золотые вензеля. Каждый столик был украшен канделябром, небольшим букетом цветов в белой пузатой вазе и черными салфетками.

      Черными же были и тяжелые портьеры, которые не только закрывали большие окна, но и при необходимости могли отделить столики от остального зала.

      На невысоком постаменте музыкант терзал скрипку, вытягивая живую, но тревожную мелодию, которая полностью совпадала сейчас с моим состоянием. Я ощущала себя крайне неуютно, отдавая плащ вышколенному официанту. Еще неуютнее мне стало, когда мы заняли столик в самом центре зала.

      Портьера резко дернулась в сторону, привлекая к себе мое внимание. Теперь наш столик был надежно скрыт от чужих глаз.

      – Так комфортнее? – с улыбкой поинтересовался куратор, изучая меню.

      – Гораздо, – выдавила я из себя и снова замолчала, потому что к нам подошел вездесущий официант.

      В белоснежной рубашке, в черных брюках и золотом жилете он выглядел гораздо презентабельнее меня. Я же этому месту не подходила категорически, что преподаватель просто отказывался замечать.

      Сделав заказ на незнакомом мне языке, галеций отпустил официанта.

      – Ты же не против, что я сделал выбор на свое усмотрение? Меню здесь на перитайском языке, и я, если признаться, сам не все слова могу перевести. Зато точно знаю, какие блюда безопасны.

      – А есть и небезопасные? – спросила я тихо.

      – Один раз я попросил что-нибудь на усмотрение официанта, и он принес мне их фирменное блюдо – рыбу, запеченную под соусом. Стоило мне ее попробовать, как я выпил целый графин воды и потребовал добавки.

      – Она была острая, – усмехнулась я, понятливо кивнув.

      – Самое острое блюдо в моей жизни. Оказалось, что перца там больше, чем рыбы. Да, собственно, рыбу-то я как раз и не почувствовал совсем, словно ее в этом блюде и не было…

      – Галеций Вантерфул, – осторожно прервала я рассказ мужчины.

      – Да?

      – Вы обещали мне что-то рассказать про новый заработок.

      Неожиданно прищурившись, преподаватель улыбнулся одним уголком губ и кивнул в знак согласия.

      – Что