Поцелуй меня завтра. Любовь Огненная

ее за задницу.

      Девица вскрикивает, подскакивая, но ей уже не вырваться из моих рук. Развернув ее спиной к себе, припечатываю ее ладони к бортику бассейна. Она шалит, трется своей попкой о мой пах, прекрасно понимая, чего я хочу. Ее дыхание учащается.

      Отодвинув край стрингов, врываюсь без предупреждения, чтобы впитать в себя ее беспомощный крик. Мои пальцы сжимают ее горло. Она любит именно так. Чтобы дышать через раз. Чтобы лицо покраснело от нехватки кислорода. Главное, не пережать, но я уже давно научился делать это правильно.

      Вода плескалась. Крики и стоны Насти разносились по всему помещению. Кайфовал, слушая их. Терпеть не мог, когда молчат, занимаясь сексом. Словно с бревном в постели лежишь, даже если оно вертится.

      Стук в дверь раздался неожиданно. Наше время еще не вышло. Совершенно точно не вышло, но настойчивый стук не прекращался.

      – Нет, не ходи! – взмолилась Настя.

      Ей оставалось всего чуть-чуть. Мышцы уже начинали сокращаться, но, увы, нам помешали. Неимоверно злился. Собирался сделать как минимум выговор, как максимум уволить к чертовой матери того, кто стоял за дверью. И плевать, как я объясню отцу такое желание. Найдет другого работника, а эта блондинка уже подписала себе приговор.

      Отперев дверь, уже открыл было рот, чтобы сделать выговор, да только так и замер.

      – Владимир? – удивленно спросила Евгешина мама.

      Знал, что Людмила Васильевна работает в сауне, но не думал, что именно в нашей. Такого поворота событий точно не ожидал.

      Твою ж мать! Сука, вот подстава.

      – Добрый вечер, Людмила Васильевна.

      – Простите, я не хотела вам помешать. Услышала крики, думала, может, что случилось и помощь требуется…

      – Спасибо, у нас все хорошо, – ответил, удерживая наигранную улыбку.

      Дверь закрылась, а я готов был рвать и метать. Куда делась эта чертова блондинка? Кулаки сжимались. Злился и не мог успокоиться. Так и стоял, опираясь рукой на закрытую дверь. Размахнувшись, ударил по створке, оставив вмятину, но не полегчало. Если она вдруг расскажет Жене о том, что видела меня, да еще и в такой компании, я потеряю свою девочку. Она не поймет. Не простит предательства. Все рухнет. Все планы, все чувства и эмоции.

      – Ты чего? – Настя подошла и положила руку мне на плечо, но я ее скинул.

      Сам себя ненавидел за то, что трахаю ее, но и по-другому не мог. Евгеша говорила правду: мне нужен секс, нужна разрядка. Но, несмотря на ее слова, точно знал: никогда не простит, если узнает. Ее чувства возвышены. Еще не понимал, насколько крепки, поэтому и держал дистанцию, всеми правдами и неправдами отговариваясь от секса. Просто не хотел, чтобы она потом пожалела об этом.

      – Собирайся, – ответил коротко.

      – Ты серьезно? Мы что, не продолжим из-за какой-то старой клячи?

      Схватив девицу за горло, сжал, перекрывая воздух. Она пыталась барахтаться, чтобы вырваться, но не могла. Лицо ее исказила гримаса страха.

      – Еще раз твой грязный язык произнесет что-то подобное, и я за себя не ручаюсь. – Отпустив ее, сдернул полотенце,