Варварин Остров. Альбина Нури

Ибо что за дом без книг? По крайней мере, в его представлении было именно так.

      Первая неделя на Варварином острове прошла продуктивно (казенное слово, но в данном случае точное). Андрей сделал все, что запланирован, не просто слонялся без дела и глазел по сторонам, а привел дом в божеский вид, подстроив его под себя.

      Именно это он и сказал Шуре, позвонив ей вечером.

      – Я уже неделю на острове. Пока не жалею, не скучаю по Быстрорецку. – Это была правда. – Думаю, завтра начну работать. Представляешь, я действительно этого хочу.

      – Здорово, что твоя апатия прошла. Таким ты мне больше нравишься, – ответила Шура.

      – Думаешь, у меня может получиться? Моя Элли, я имею в виду. Кстати, я подумал, что девочка-маг, девочка-чудо будет жить на острове. Как я сейчас. И оттенок ее глаз будет таким, как у Санька, сына Степана. Помнишь, рассказывал про соседей, которые двор мне прибирали? Что скажешь?

      – Тебе не нужен мой ответ, – усмехнулась Шура. – Ты всегда твердил, что идея мультсериала отличная, просто потом ты ее забросил на годы, а после…

      – А после ты мне напомнила, за что я тебе в сотый раз говорю спасибо. Шурик, ты знаешь меня лучше, чем я сам себя знаю. Мне с тобой повезло.

      Давыдов очень удивился бы, если бы ему сказали, что, повесив трубку, Александра долго сидела, уставившись в одну точку, а потом с размаху швырнула о стену чашку с чаем, которую держала в руках.

      Глава пятая

      Во вторник вечером, через день после разговора с Шурой, Андрей допоздна засиделся в своем кабинете.

      Втайне он мечтал, чтобы его Элли получилась такой же остроумной и непосредственной, как Масяня, органичной и естественной, как Шрек, могущественной, но при этом обаятельно-скромной, как Гарри Поттер. И, конечно, популярной и любимой публикой, как все эти герои, вместе взятые. А еще нужно, чтобы было в Элли нечто и от легендарной Алисы, помимо некоторого намека, содержащегося в имени: твердая вера в то, что иные миры существуют, умение безоговорочно принять их и говорить на одном языке с их обитателями.

      Планы были амбициозные, продумать Элли, мир, в котором она жила, ее друзей и врагов следовало тщательно, чем Давыдов и занимался с азартом и вдохновением, которых давно уже в себе не подозревал, полагая, что чувство полета уже не воскресить. Ведь творчество – это свобода. А он слишком долго был связан, а вдобавок радовался своему заточению, потому что оно было сытым и спокойным.

      Давыдов видел Элли внутренним взором, хорошо представлял себе, но ухватить ее образ, чтобы в полной мере воплотить визуально, пока не мог.

      Впрочем, он знал, что рано или поздно сумеет это сделать, поэтому «несговорчивость» Элли его не сердила.

      В нижнем правом углу монитора появились четыре ноля, начался отсчет нового дня. Андрей отметил это, но решил еще немного поработать. Ему не нужно было рано вставать, так что можно и не торопиться.

      В доме было тихо, за окном – тоже. К тому, как звучит (вернее сказать, молчит) ночь на окраине Варвариного острова следовало еще привыкнуть. Тишина и темнота не были разбавлены