Убить людоеда. Борис Бабкин

он в Чечне был. Для него человеку в глаз попасть – раз плюнуть.

      – Подумаешь, мы все уже не раз такое делали, – фыркнул Топор.

      – Но он на настоящей войне был, запросто может на голос пальнуть.

      – Да они чешут без оглядки, – усмехнулся Топор. – Неужели думают, что за ними идут?

      Порыв ветра взметнул снег, и на какое-то время люди потеряли друг друга из виду.

      – Хватайтесь за деревья! – крикнул кто-то.

      – Точно, – кивнул Латыш, – идут. Неужели снова закрутило?

      – Просто ветер налетел, – ответил Рябой. – Сколько их там?

      – Сейчас увидим… – Латыш протер прицел на СВД. – Бить будем? – прижимая приклад к плечу, спросил он.

      – Не стоит пока. Трупы найдут, сюда менты понаедут, и их на нас повесят. Не стоит. Они скорее всего на Ордынку пойдут, к пещерам. А нам в другую сторону. Конечно, если по пути будет, придется убирать. Ты не на войне убивал?

      – Было раз… на Медведе. Я там заночевать решил. И забрели туда трое каких-то золотоискателей. В общем, пришлось убить одного. Второго ранил, третий сбежал. Не знаю, что с раненым стало. Я ему оставил еды и ушел. Милиции не сообщал.

      – Правильно сделал, посадили бы запросто. – Замолчав, Рябой пригнулся.

      Латыш поднял винтовку. Пятеро на лыжах с оружием на изготовку прошли и свернули влево. Егор чуть привстал.

      – Точно, на Ордынку пошли. Смотри, следов уже не видно. Хорошо, что ветер прекратился. Давай дальше пройдем и на лыжах спустимся.

      – Темнеет, – посмотрел на небо Латыш.

      – Заночуем внизу, там есть укрытие.

      Медвежий Угол

      – Ну что же, – сказал Лосин, – поиск начался. Снег еще прилично валит, но ветер стих. Группы ВВ уже начали осматривать район. Правда, надежды на удачу мало.

      – Хоть бы похоронить ее суметь, – прошептал Войцевский. – А ее, наверное, замело. Господи, – он перекрестился, – я никогда не молился и не обращался к тебе, потому что не верил. Но прошу – отдай мне ее тело! Ее отпоют в церкви. Я сделаю все, что положено, но дай мне возможность похоронить ее.

      – Погодь, Матрена, – сказал Пузырь, – ты думаешь, что городишь-то? Или…

      – Что было, то и говорю, – не дала ему закончить полная женщина лет сорока пяти.

      – Вот что, ты все это Лосину расскажешь, он мент правильный.

      – И где же ты нашел правильного мента? – усмехнулась она. – Ничего и никому говорить я не буду. Тебе сказала, потому что ты мужик свой и ста граммами на опохмелку делишься. А за базар я отвечаю! – Она провела большим пальцем по горлу.

      – Вот это дела! Как сажа бела, обалдеть можно. Вот что, Матрена, я не стукач, но за информацию Лосин мне бабки дает. Если в натуре правда то, что ты базаришь, поделюсь поровну. Но что-то мне не верится… Я просто обязан Лосину сообщить.

      – Здорово, Пузырь! – В комнатушку вошел плотный мужчина. – Ментов море, на Денова охоту открыли. Погода скурвилась, и теперь они Ванюху начнут гонять по сопкам. Правда, он мужик не подарок и парочку запросто замочит.