Институт реабилитации в Российском законодательстве. Возникновение, развитие, понятие, перспективы. Сергей Захарцев

как истечение сроков давности уголовного преследования, смерть подозреваемого или обвиняемого, отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению, за исключением случаев, предусмотренных ч. 4 ст. 20 УПК РФ, отсутствие заключения суда о наличии признаков преступления в действиях одного из лиц, указанных в п. 1, 3–5, 9 и 10 ч. 1 ст. 448 УПК РФ, либо отсутствие согласия соответственно Совета Федерации, Государственной Думы, Конституционного Суда РФ, квалификационной коллегии судей на возбуждение уголовного дела или привлечение в качестве обвиняемого одного из лиц, указанных в п. 1 и 3–5 ч. 1 ст. 448 УПК РФ, следует подходить с большой осторожностью.

      В соответствии с исключениями, указанными законодателем в ч. 4 ст. 133 УПК РФ, истечение сроков давности уголовного преследования не влечет за собой право на реабилитацию в отношении лица, когда примененные меры процессуального принуждения или постановленный обвинительный приговор отменены или изменены по данному основанию.

      В то же время подсудимому, в отношении которого уголовное преследование прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения, и осужденному в случаях полной или частичной отмены вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращения уголовного дела по основанию истечения сроков давности уголовного преследования право на реабилитацию предоставлено п. 2 и п. 4 ч. 2 ст. 133 УПК РФ соответственно.

      Налицо прямое противоречие. Видимо, согласиться следует с положением ч. 4 ст. 133 УПК РФ: истечение сроков давности уголовного преследования не влечет за собой право на реабилитацию в отношении лица, когда примененные меры процессуального принуждения или постановленный обвинительный приговор отменены или изменены по данному основанию.

      Данной позиции придерживается и Конституционный Суд РФ, указывающий, что прекращение уголовного дела в подобных случаях само по себе не является свидетельством незаконности осуществлявшегося против лица уголовного преследования; оно означает не исправление ошибки или иного нарушения закона, а отказ от дальнейшего доказывания виновности лица, несмотря на то, что основания для осуществления в отношении него уголовного преследования сохраняются[145].

      Интересную позицию занял Конституционный Суд РФ при решении вопроса о том, каким же все-таки образом лицо, в отношении которого уголовное дело прекращено по основанию истечения срока давности уголовного преследования, может «восстановить свои права и свободы, а также возместить причиненный вред», указав, что защита прав лица, в отношении которого уголовное дело прекращено ввиду истечения сроков давности, в том числе гарантированных статьями 49 (ч. 1) и 53 Конституции РФ, обеспечивается также предоставлением ему права возражать против прекращения и настаивать на продолжении производства по делу в обычном порядке[146].

      Однако представляется, что в определенной

145

Определение Конституционного Суда РФ от 18 июля 2006 г. № 279-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Рысевой Нины Николаевны на нарушение ее конституционных прав статьей 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс». ВерсияПроф.

146

Определение Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2006 г. № 531-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Седова Георгия Юрьевича на нарушение его конституционных прав положением части второй статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс». ВерсияПроф.