Индивидуальность потерпевшего и моральный вред. Т. П. Будякова

в сравнимых обстоятельствах должен испытывать определенные страдания. Сами страдания, а также их интенсивность, при этом презюмируются. Ученый разработал также специальную таблицу, согласно которой сумма компенсации за моральный вред коррелирует с системой штрафных санкций, предусмотренных за преступления, в результате совершения которых может возникнуть моральный вред.

      Подход А. М. Эрделевского представляется привлекательным по ряду оснований. Во-первых, несмотря на трудности в оценке собственно физических и нравственных страданий, он не призывает отказываться вообще от этого признака в определении морального вреда, как это делают некоторые другие ученые[21], а предлагает ввести правило презюмирования страданий при нарушении личных неимущественных прав. Во-вторых, задаются объективные критерии для расчета справедливой суммы компенсации морального вреда: судейское усмотрение получает материальную опору в виде специальных расчетных таблиц. В-третьих, предусматриваемое правило презюмирования морального вреда позволяет сделать менее напряженной этико-психологическую проблему описания потерпевшим своих страданий. Доказывая силу и характер своих переживаний, потерпевший часто испытывает вторичный моральный вред как из-за самого воспоминания психотравмирующей ситуации[22], так и из-за необходимости посвящать неопределенный круг лиц в сферу своего личного сознания, раскрывая его мотивационно-потребностную и ценностную составляющие, или, говоря обычным языком, «обнажать свою душу», рассказывая о своих страданиях не узкому доверительному кругу, а лицам, предписанным законом, в число которых входят также причинитель вреда и его защитники.

      Принцип презюмирования морального вреда особенно значим, когда речь идет о такой группе потерпевших, как несовершеннолетние. Само судебное разбирательство может стать для них источником формирования еще более сильной психической травмы[23].

      Между тем концепция А. М. Эрделевского не решает всех проблем, возникающих в процессе применения норм института морального вреда. Так, и на это справедливо указывала Л. О. Красавчикова[24], в рамках данного подхода довольно формально учитываются индивидуальные особенности личности потерпевшего. Например, предлагается при наличии у потерпевшего индивидуальной особенности сумму компенсации увеличивать вдвое[25]. Но почему именно вдвое? Понятно, что различные индивидуальные особенности по-своему влияют на силу испытываемых переживаний. Поэтому было бы несправедливо пользоваться единой меркой во всех случаях.

      Далее нужно отметить, что, вводя правило презюмирования морального вреда с целью избавления потерпевших от дополнительных страданий, вовсе не обязательно оставлять попытку раскрытия содержания нравственных и физических страданий в рамках научного исследования, чтобы обеспечить суду возможность осознанно делать выводы о силе, характере, длительности и т. п. переживаний потерпевшего. Современное состояние психологической науки позволяет это сделать довольно корректно

21

Малеина М. Н. Указ. соч. С. 51.

22

Как показывают психологические исследования, в процессе воспоминаний часто испытываются эмоции такой же силы, как и при первичном их возникновении (см.: Экман П. Психология лжи. СПб.: Питер, 1999).

23

См.: Schmidt C. G. Where privacy fails: Egual protection a. the abortion rights of minors // N. Y. Univ. Law Rev., 1993. Vol. 68. N 3. P. 597–638.

24

Красавчикова Л. О. Рецензия на монографию Малеиной М. Н. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита. М.: МЗПресс, 2000. 244 с. // Государство и право. 2002. № 11. С. 136–138.

25

Эрделевский А. М. Указ. соч. С. 137–138.