Избранные труды. Эдуард Побегайло

с точки зрения профилактики является сдерживающим фактором. Поверьте, это вам говорю я, преступник».[191]

      Сторонники полной отмены смертной казни нередко ссылаются на данные и зарубежной и нашей статистики, которая не подтверждает того факта, что с введением этой меры наказания сокращаются соответствующие преступления. Однако ведь никто и не подсчитывал, насколько возросло бы число данных преступлений, не будь за их совершение установлена смертная казнь!

      Нашему обществу сейчас нужен не «косметический ремонт» действующего уголовного законодательства, а радикальная его реформа, проведенная в соответствии с общим курсом перестройки советского права.

      Действующее в нашей стране уголовное законодательство принималось в условиях обновления общества во второй половине 50-х – начале 60-х годов. Однако по своей политической сущности оно сохранило многие черты законодательства 30–40-х годов. Догмы сталинской уголовной политики окончательно преодолены в нем не были: осталась вера в административно-бюрократические методы, могущество принуждения, репрессии, в то, что хозяйственные упущения можно устранить силой уголовного закона. Этот процесс продолжился и в так называемый застойный период: экстенсивное развитие уголовного законодательства в 60-е, особенно в 70-е годы и в начале 80-х годов превзошло все разумные пределы. Вместо проведения соответствующих экономических и социальных преобразований административно-бюрократическая система уповала на силу репрессии. За период действия УК РСФСР 1960 г. изменениям и дополнениям подверглось около 65 % статей, некоторые из них – по два-три раза и более. В Особенную часть УК было включено более 50 новых статей, т. е. примерно 25 % всех действующих. Ярко проявлялись нестабильность уголовного закона, усиление его карательной линии.

      Сталинская уголовная политика была бесчеловечной. Действовали законы, по которым крестьян, не сдавших хлеб государству, привлекали к уголовной ответственности за спекуляцию. Был террористический закон от 7 августа 1932 г., который в народе окрестили «законом об ответственности за колоски». Были законы об уголовной ответственности за невыработку минимума трудодней в колхозе, за самовольный уход рабочих с предприятий и даже за непосещение курсов по ликвидации безграмотности. Как справедливо отмечает С. Е. Вицин, «это типичные случаи, когда… не только экономические, но даже культурные проблемы пытались решить правовым топором».[192]

      В конце 50-х годов из кодексов убрали лишь наиболее бесчеловечные нормы, но многие принципы сталинской уголовной политики продолжили действовать. Мы не имеем здесь в виду общеуголовные преступления, наказуемые в любом обществе. Речь идет о регулировании ответственности за хозяйственные, должностные преступления, посягательства на социалистическую собственность, некоторые преступления против порядка управления (пресловутая,

191

Огонек. 1988. № 8. С. 4–5.

192

Век ХХ и мир. 1988. № 11. С. 15.