Три судьбы под солнцем. Сьюзен Мэллери

тебе пару идей, может быть, нарисую несколько набросков.

      – Дашь мне свой прайс-лист на роспись стен? – спросила Энди. – Я видела твои работы у тебя дома, и они прекрасны.

      Бостон заколебалась. За последние месяцы она выполнила всего несколько текстильных проектов. Ее дни проходили по-другому. Наброски, а затем роспись стен будет непростой задачей. Зик сказал бы, что ей полезно сменить колею и позволить себе увлечься проектом.

      – Мне надо подумать, – пробормотала Бостон, поднимаясь на ноги. – У меня сейчас много дел.

      Абсолютная ложь, но она давала Бостон пространство для маневра, если ее захватят мысли о фреске. Она знала, что если согласится на эту работу, то ей придется довести дело до конца. Это лишнее напряжение, а она все еще чувствовала себя уязвимой. Вот что сделала с ней потеря: она стала хрупкой, как стекло.

      – В любом случае я рада поговорить о цветовой гамме твоего офиса, – сказала Бостон.

      – Это было бы здорово. – Энди встала. – Спасибо. И спасибо за ужин.

      – Наслаждайся.

      Бостон спустилась по лестнице и направилась домой.

      Зик ждал у своего грузовика. Увидев ее, он улыбнулся.

      – Хорошо ладишь с новой соседкой?

      – Я принесла ей кое-что на ужин.

      Его карие глаза заблестели от предвкушения.

      – Макароны с сыром?

      – Да. Они в духовке.

      Он заключил ее в объятия, прижал к себе.

      – Вот почему я до сих пор женат на тебе. Из-за макарон.

      Бостон позволила себе окунуться в знакомое сочетание тепла и силы. В этот момент все было хорошо и она могла дышать. Она почти забыла, что в любой момент может сорваться.

      Тогда они бы поругались. В последнее время они часто ссорились. Гнев был способом Зика достучаться до нее. Она не принимала бой, и он уходил. После этого Бостон рисовала, и в конце концов Зик возвращался. Их жизнь стала неровной – будто едешь на фургоне с квадратным колесом. Бостон знала об этом порочном круге, но не представляла, как разорвать его, не разрушив то единственное, что держало их вместе.

      Дина отсканировала штрих-код на маленькой кисточке и ввела количество в компьютер. Новая партия товара в эту среду была больше, чем обычно, с несколькими специальными заказами и целой выставкой рождественской пряжи.

      «Май на дворе, – подумала она, занявшись второй кистью, – неужели людям действительно нужно сейчас думать о Рождестве?»

      Она знала ответ. Рукодельницы начинают работу заранее, и тот, кто хочет связать свитер, шарф или что-то еще к празднику, трудится над этим в течение всего лета. Обычно ей нравилось, как ассортимент «Уютных ремесел» предвещает грядущие сезоны. Но, по правде говоря, сегодня ей все действовало на нервы. Дина ненавидела Колина. Вот в чем настоящая проблема. Большую часть последних двух ночей она провела без сна, мысленно обзывая его. Она также составила подробные списки всего, что когда-либо делала для него. Всего, что он никогда не замечал и не ценил.

      Например, ее вес. Она весила ровно