Проклятие Волчьей бухты. Елена Усачева

карабкались? Могли бы и в обход пройти. Там дорога удобней.

      Харитонова повернулась. Томка махнула дневником перед ее носом.

      – Не это ли ты ищешь? – выпалила она.

      – Положи обратно! – прыгнула вперед Светка.

      Тамарка ловко увернулась и снова подразнила Хохрякову-Хомякову своей находкой.

      – Что ты сделала с Маринкой?

      – Отдай! Он не твой! – не сдавалась Харитонова, пытаясь подойти к Тамарке.

      – И не твой тоже! – Цыганова неудачно ступила. Из-под ноги посыпались камешки – она стояла на самом краю.

      – Девочки, хватит, – тянул Богдасаров. – Нам на тренировку пора.

      – За что ты ее убила? – выложила свой главный козырь Тамарка.

      – Ты что, с ума сошла?

      У Светки были все шансы убежать. Томка стояла около обрыва, Мишка не собирался никого задерживать. Но Харитонова не уходила. Она двигалась вдоль кромки обрыва, не спуская глаз с тетрадки.

      – А кто же еще? – Ух, как Тамарка сейчас ненавидела Светку. – Ты ее никогда не любила. Ты стащила ее дневник и все из него вычеркнула, чтобы никто не узнал, что Маринка написала!

      – На солнце перегрелась? – Светка снова попыталась выхватить дневник, но в этот раз Томка была ловчее. Она поднырнула под Светкиными руками и отбежала подальше от края.

      Харитонова качнулась на самом обрыве и замерла.

      – Девочки, хватит ругаться, – продолжал нудить Богдасаров. – Пойдемте на тренировку.

      – Дельфины!

      Светка стояла лицом к морю, прикрывая глаза от яркого солнца ладошкой.

      – Ой, правда, дельфины, – радостно подпрыгнула Томка.

      На границе бухты мелькали черные плавники. Один, два, три, четыре!

      Вот один дельфин показал спину, а потом и целиком вынырнул на поверхность. За ним этот трюк повторили еще два.

      – Как красиво! – с восторгом произнесла Тамарка.

      – Ничего красивого, – отрезала Харитонова.

      Томка посмотрела на стоящую рядом Светку. Лицо у нее было перекошено злобой.

      – Ты чего? – опешила Цыганова. – Это же дельфины. Они добрые.

      – Доброго в них никогда ничего не было, – Хохрякова-Хомякова отошла от края. – Дельфины на зов идут. Она все-таки их вызвала. Скоро здесь будет весело.

      И словно забыв о том, что только что с остервенением пыталась отнять у Томки тетрадку, Светка спрыгнула с обрыва в колючие заросли и захрустела кустарником.

      – И на фига было сюда забираться? – проворчал Мишка, изучая широкую колею, оставленную Светкой. – Уже давно бы на тренировке были.

      – Дурак ты, Богдасаров, – не выдержала Томка. – Тебя зачем позвали? А ты что делал?

      Мишка равнодушно пожал плечами.

      – Я тоже должен был топтаться на самом краю и размахивать руками?

      Тамарка раздраженно топнула ногой. Что с таким человеком разговаривать?

      И вслед за Светкой спрыгнула в кустарник.

      Что мы имеем? Дневник остался в целости и сохранности. От Светки ничего не узнали. Есть какая-то Чумочка, черные пятна перед глазами и