Моя жизнь с мальчиками Уолтер. Али Новак

она, и я стала записывать за ней.

Братья Уолтер:

      Уиллу двадцать один год. Учится последний семестр в местном университете. Обручен со своей школьной любовью.

      Коулу семнадцать. Двенадцатиклассник[1]. Талантливый автомеханик.

      Дэнни семнадцать. Тоже двенадцатиклассник. Президент драмкружка. Они с Коулом близнецы.

      Айзеку шестнадцать. Одиннадцатиклассник. Помешан на девушках. Племянник Кэтрин.

      Алексу шестнадцать. Десятиклассник. Чересчур много играет в видеоигры.

      Ли пятнадцать. Десятиклассник. Скейтер. Племянник Кэтрин.

      Натану четырнадцать. Девятиклассник. Музыкант.

      Джеку и Джордану по двенадцать. Семиклассники. Близнецы. Верят, что станут новыми Спилбергами, и не расстаются с видеокамерой.

      Паркеру девять. Четвероклассник. На вид безобидный, но обожает контактный футбол.

      Заку и Бенни по пять лет. Детсадовцы. Близнецы. Маленькие чудовища-сквернословы.

      Я перечитала записанное, и у меня упало сердце. Это шутка? У Кэтрин не просто двенадцать детей, у нее двенадцать мальчишек! А я ничегошеньки, вот совершенно ничегошеньки не знаю о существах мужского пола. Я училась в частной школе для девочек. Как я выживу в доме, полном парней? Мне кажется, они даже на другом языке говорят…

      Как только самолет приземлится, дядя Ричард услышит много чего «хорошего» в свой адрес. Скорее всего, он не ответит на мой звонок, а потом объяснит это тем, что был занят на каком-нибудь суперважном совещании. Только я ему теперь не верю! Он не просто сбагрил меня незнакомой женщине, но еще и бросил в логово парней. Заявил, что так будет лучше для меня, поскольку его никогда не бывает дома. Однако за прошедшие три месяца я поняла: в роли родителя он чувствует себя неуютно.

      Ричард мне не родной дядя, но я знаю его с детства. В университете они жили с моим папой в одной комнате и после его окончания стали деловыми партнерами. На каждый день рождения дядя Ричард дарит мне мои любимые мармеладки и открытку, в которую вложены пятьдесят долларов.

      В январе он стал моим опекуном и, чтобы не выдергивать меня из родного дома, когда мне и так пришлось нелегко, переехал в наш пентхаус на Верхнем Ист-Сайде. Сначала было непривычно видеть его в своем доме, но он занял свободную спальню, вскоре мы привыкли друг к другу и не чувствовали неловкости. Дядя Ричард работал допоздна, и обычно мы встречались только за завтраком, однако на прошлой неделе все изменилось. Когда я вернулась домой из школы, меня ждал накрытый стол с домашней едой, которую дядя приготовил сам. Тогда-то он и огорошил меня тем, что я переезжаю в Колорадо.

      – Не понимаю, почему ты заставляешь меня уехать, – сказала я после десятиминутного спора.

      – Я уже объяснил это, Джеки. – Лицо дяди болезненно исказилось, словно это его, а не меня с кровью отрывали от родного дома. – Твой школьный психолог беспокоится за тебя. Она позвонила сегодня и сказала, что ты плохо справляешься с ситуацией.

      – Во-первых,

1

Обучение в американской школе начинается с пяти-шести лет. Двенадцатый класс – последний в старшей школе. Здесь и далее примечания редактора.