Письма к Единорогу. Кристина Стрельникова

чё, хотите казаться лучше других? – спросил один.

      – А?

      – Хотите быть лучше, чем другие? Выделяетесь? – повторил второй и сплюнул жвачку на пол.

      Я усмехнулась и промолчала. Они отошли. Они нас никогда не трогали, просто шептались за нашими спинами. Янора даже головы не подняла, она сейчас обитала возле костра и переживала за идеалы Гая Монтэга.

      Что я могу ответить?

      Варианты: «Нет, я просто не хочу быть хуже», «Да, я хочу стать лучше», «Я надеюсь, что я уже лучше остальных».

      Разве это плохо, когда человек стремится стать лучше?

      Я вернулась в ужасную нацистскую Германию, к Лизель Мемингер, чтобы писать красной краской на стене подвала и воровать вместе с ней книжки.

      Ну да, мы с Янорой ведем себя ненормально, по меркам одноклассников. Все нормальные люди бегают на переменах и кричат слово «жопа», а те, у кого есть вейп, «парят».

      Мы даже на уроках не отвечаем. По теме – неинтересно, а если что-то научно обоснованное скажешь, тут же шепот: «Выпендривается».

      У меня дома много книг. Это счастье. У Лизель не было книг. Первая книга, которую она подобрала на пепелище, называлась «Наставления могильщикам».

* * *

      Дорогой Единорог, у меня никогда не будет мужа. По-моему, это ужасно, когда два совершенно разных человека вынуждены жить вместе. В основном это происходит из-за ребенка. Но у меня же не будет детей, так зачем мне муж?

      Мы с Янорой придумали мне мужа. Его будут звать Зизя Лихтенштейн, он будет ужасно дряхлым, лет под 90, и вскоре после свадьбы умрет.

      – А вдруг он не скоро умрет? – засмеялась мама. – Хотя да, ты его быстро доконаешь.

      У мамы нет мужа. Я надеюсь, что его и не будет. Ведь тогда я не смогу ходить по дому в чем хочу, есть в кровати и разбрасывать вещи.

      Мама наряжается. Куда? Мне неинтересно. Мама спрашивает, идут ли ей эти серьги.

      Ответ: нет.

      Идет ли ей эта блузка?

      Ответ: нет.

      Мама собирается на свидание. Типа на деловую встречу. Один раз уже сходила, пришла с цветами.

      – Без цветов ни на какие деловые переговоры не соглашайся, – советую я.

      Мама красится. Уже надела туфли.

      Самое время попросить ее сходить за мороженым.

      – Мам, я хочу мороженого. Сходи в магазин.

      – Я куплю на обратном пути.

      – Нет, я хочу сейчас.

      – Сейчас ты сытая, я же тебя покормила. И предупредила, что мне нужно уйти.

      Я выхожу из себя:

      – Купи сейчас мороженого! Мне прямо сейчас нужно!

      – Возьми деньги и сходи сама.

      – Я не одета и не накрашена, ты сходи.

      – Нет.

      Ничего не понимаю. По законам психологии она не может отказать мне во второй раз. Ведь вчера она уже отказала, когда я просила ее в двенадцать ночи сходить за лапшой «Доширак». Во второй раз у человека должно сработать чувство вины и он должен все сделать. Я сообщила ей об этом.

      – И часто ты со мной так экспериментируешь? – удивилась мама (брови домиком).

      – Тогда я пойду с тобой! – пригрозила я.

      – Идем,