В годину славы и печали. Евгений Белогорский

или иной стороны, сражающейся за горящие кварталы Сьюдад-Хуарес.

      Тогда это было великолепным аттракционом, безопасным развлечением, которое, по мнению американцев, никогда не посмеет пересечь течение Рио-Гранде. Однако прошло некоторое время, и революция нагло перешагнула священную границу, решив пощекотать острой саблей нежное подбрюшье американской империи.

      Город практически не оказал какого-либо сопротивления. В различных кварталах Эль-Пасо вспыхивали спорадические перестрелки, которые постепенно затихали в связи с гибелью несогласных американцев. Грабеж Эль-Пасо длился три дня. Вереницы нагруженных людей сновали через пограничный мост туда и обратно, смело вывозящих из захваченного города все то, что им понравилось.

      Камо не стремился ограничить действия своих солдат в захваченном городе, наоборот, это было ему только на руку. Чем сильнее мексиканцы потрясут город, тем дольше американцы не смогут отправить свои войска за океан. Одним словом, ничего личного, господа, только бизнес.

      Сразу после захвата Эль-Пасо он заставил Вилью объявить всему миру, что восставшие мексиканцы пришли сюда не просто пограбить ради удовольствия, а требуют возвращения Техаса, напомнив янки, что это исконно мексиканские земли, коварно отобранные у Мехико в прошлом веке. Вилья заявил, что от имени мексиканского народа разрывает кабальный договор, подписанный с Соединенными Штатами генералом Санта-Анной. Кроме Техаса Вилья претендовал на земли Нью-Мексико и Калифорнии, которые также были отобраны американцами у своего южного соседа.

      Заявление мексиканского вождя произвело настоящий фурор по обе стороны Рио-Гранде. В Мексике Вилья стал живым национальным героем, тогда как в Америке его заочно приговорили к смерти на электрическом стуле за все его прегрешения перед Господом Богом и американским народом.

      Все эти дни Вилья просто купался в лучах своей славы, принимая прошения от многочисленных визитеров, разом объявившихся в захваченном Эль-Пасо, над которым теперь гордо развевался мексиканский флаг. А скромный труженик невидимого фронта товарищ Камо торопливо обучал военному делу вновь прибывших новобранцев, из которых за считанные дни нужно было создать железных бойцов революции.

      Ничуть не проще обстояли дела и в Афганистане. Генерал Ридженс точно и в полном объеме исполнял полученный от вице-короля Индии приказ об усмирении афганских бунтарей. Недавно прибывший из Англии генерал не был знаком со всеми восточными тонкостями, соблюдение которых позволяло британцам удерживать в повиновении туземные племена, да и мало стремился к этому. В его понимании добиться покорности от этих азиатов можно было только с помощью оружия и страха, которое оно должно внушать провинившимся дикарям. У Ридженса имелся определенный опыт по устрашению негритянских племен в Африке, и он не собирался отступать от него. По его приказу каратели принялись разорять все кишлаки и селения, оказавшиеся на пути движения их армии.

      Едва