Избранные труды. Том IV. Олимпиад Иоффе

воздействие на содержание целой совокупности возникших или могущих возникнуть конкретных правоотношений. Такие предписания тоже подлежат выполнению лишь в строго определенной обстановке. Но, будучи сформулированными в общем виде, они позволяют законодателю охватить одной нормой самые разнообразные конкретные ситуации. Так обстоит, например, дело с нормой ст. 131 Конституции СССР, которая возлагает на граждан обязанность беречь и укреплять социалистическую собственность и применение которой конкретизируется в ряде других юридических норм, например в ст. 95 Основ.

      В-третьих, предписание, поскольку оно включено в правовую норму, по своей природе является требованием юридическим.

      Но ввиду тесного единства, существующего между социалистическим правом и социалистической нравственностью, в форму юридического предписания может быть облечено требование о соблюдении этических установок советского общества. Типичный пример – ч. II ст. 5 Основ, в которой говорится, что «при осуществлении прав и исполнении обязанностей граждане и организации должны соблюдать законы, уважать правила социалистического общежития и моральные принципы общества, строящего коммунизм». Разумеется, ни правила социалистического общежития, ни принципы коммунистической морали не становятся источниками права в силу одного только того факта, что закон требует их соблюдения от граждан и организаций при осуществлении прав и при исполнении обязанностей. Но они, бесспорно, приобретают значение критериев, сообразно с которыми должно оцениваться поведение индивидов и их организованных коллективов, если ставится вопрос о том, что кем-либо из них было нарушено предписание, воплощенное в юридической норме. А это создает для граждан и организаций дополнительный, уже сугубо юридический мотив к строгому выполнению требований коммунистической морали и, таким образом, расширяет рамки этического воздействия также и на те отношения, которые подвергаются правовому регулированию и потому приобретают вид или форму правовых отношений. Сказанное позволяет утверждать, что процесс превращения юридических норм в социальные нормы будущего коммунистического общества отнюдь не исчерпывается такими фактами, как перенесение некоторых правил из правовой сферы в область морали. Он имеет и вторую, нередко, к сожалению, упускаемую из виду сторону, заключающуюся в том, что и некоторые моральные принципы могут приобрести на известном этапе правовую окраску, благодаря чему постепенно стираются грани между правом и нравственностью, но не посредством сокращения, а наоборот, путем увеличения численности и расширения сферы действия юридических норм, содержание которых ничем не отличается от чисто нравственных, этических правил.

      Наряду с новыми формами и способами применения в практике социалистического правотворчества юридических запретов, дозволений и предписаний между ними устанавливается и новое