Без Отечества…. Василий Панфилов

спустя.

      Цокая подковами по вымощенному булыжником подъездному пути, экипаж подъехал к самому дому. Вблизи особнячок всё ж таки отличается от правления колхоза или небольшой конторы, но не принципиально, а скорее некоторым налётом провинциального скандинавского уюта и попыток облагородить жильё с минимальными усилиями.

      Вижу в окнах суету, человеческие силуэты и наконец дверь отворилась и вышла мама…

      … худая, некрасивая женщина, чья внешность несколько смягчилась, облагородилась с возрастом.

      – Алёшенька…

      – Мама…

      … и меня, синтетическую личность, смяло и отбросило куда-то вглубь. Это всё тот же я, но ещё и Алексей Юрьевич Пыжов отдельно, а ещё – мальчик Алёша, который давно не видел маму…

      Всё было очень неловко, скомкано и наверное – трогательно. Наверное. Не знаю.

      В небольшой узкий холл, отделанный потемневшими от времени дубовыми панелями, вплыла тётушка Магда, которую я сразу узнал. В своих письмах матушка не описывала внешность кузины, но портрет её, составленный мной по скупым обмолвкам, оказался достаточно близок к оригиналу.

      Это рослая, ширококостная дама с некогда привлекательным, но несколько угловатым лицом и массивной, широкой челюстью, какие не редки на севере Европы. Волосы прекрасные, тёмно-русые с медовым оттенком, тронутые лёгкой проседью. Движения несколько размашистые, резкие, почти мужские, но видно, что она пытается сдерживать себя.

      – Алекс, – улыбнулась она почти приязненно, но серые глаза, прячущиеся под набрякшими веками, смотрят с…

      … холодком? Хм, а пожалуй что и нет, скорее – с некоторым недоумением и опаской. Ну, если она тоже читала газеты, это и неудивительно…

      – Фру Магда, – не сразу ответил я, заново собираясь воедино из множества осколков, – рад видеть вас!

      Целуя пухлую руку хозяйки, окончательно пришёл в себя. Когда я выпрямил голову, в холле был уже не мальчик Алёша, а Алексей Юрьевич Пыжов, потомок старинного боярского рода, уважаемый букинист и антиквар, принятый (хотя и с оговорками в силу возраста) в салонах Москвы и Севастополя. А ещё – начинающий политик и общественный деятель, который, пусть даже без особого на то желания, оказал на это самое общество заметное влияние.

      Мерятся взглядами с хозяевами дома моветон, но на миг наши глаза всё ж таки встретились, и я приоткрыл шторки, позволяя увидеть настоящего себя. Растерянно моргнув, тётушка Магда улыбнулась неуверенно…

      … но я уже делаю шаг назад, позволяя ей взять себя в руки, и к её чести, женщина быстро справилась.

      – Я провожу вас вашу комнату, Алекс, – улыбается она, – и пожалуйста, зови меня тётушкой Магдой, мы же всё-таки родственники!

      – Хорошо, тётушка Магда, – улыбаюсь в ответ, подстраиваясь под её широкий, мужской шаг.

      На ходу ведём полусветский разговор ни о чём и обо всём сразу. Внешне поверхностный, легковесный,