Единичные и множественные преступления. А. П. Козлов

преступного поведения – глава 6). Однако этим дело не ограничивалось, так как в ряде статей Особенной части того и другого уголовного закона были также отражены виды множественности преступлений (ст. 193, 189, 194 и др. Уложения о наказаниях; ст. 867, 868, 875 и др. Уголовного уложения). Последующее российское законодательство пошло по этому же пути. На этом фоне теории уголовного права осталось только признать данный факт и дискутировать по двум вопросам: 1) по своей сути множественность преступлений относится к Общей или Особенной частям уголовного закона; 2) относится ли множественность преступления только к наказанию.

      По первому вопросу В. П. Малков обоснованно утверждает, что в Особенной части не может быть самостоятельного предмета регламентации и изучения – множественности преступления, поскольку отрыв от Общей части обеднил бы содержание проблемы, привел бы к ненужным повторениям, мог повлечь за собой различное толкование одних и тех же терминов, привел бы к разнобою в практике и судебным ошибкам. Соответственно, он признает множественность преступлений институтом Общей части.[212] Данная позиция поддержана и другими учеными.[213] Особенно наглядной она становится применительно к действующему уголовному закону, который исключил из Особенной части проявления множественности преступлений в качестве квалифицирующего признака. На наш взгляд, это вполне приемлемое решение при условии ликвидации вообще квалифицирующих признаков и жесткой оценке количественного влияния смягчающих и отягчающих обстоятельств в Общей части УК.[214] Но поскольку законодатель кардинально не решил данный вопрос и изъял из Особенной части в качестве квалифицирующего признака только множественность преступлений, законодательное решение трудно признать приемлемым. Думается, множественность преступлений следует вернуть в Особенную часть УК как квалифицирующий признак, пожалуй, более значимый, нежели соучастие. Вообще уголовный закон не может забыть о множественности преступлений в Особенной части хотя бы потому, что в УК содержатся диспозиции, в которых отражена множественность преступлений (составные и альтернативные диспозиции). Указанные основания (наличие квалифицирующих обстоятельств в законе, явно высокая опасность множественности преступлений и наличие отраженной в законе множественности преступлений) требуют сохранения имеющейся и введения множественности преступлений в качестве квалифицирующих обстоятельств в Особенную часть уголовного закона. Вместе с тем следует согласиться с В. П. Малковым и другими учеными, которые признают множественность преступлений по ее сути институтом Общей части, соответственно отраженным и в Особенной части. Такая унификация лишь упростит и упрочит судебную практику по применению множественности преступлений.

      Вторая задача о месте множественности преступлений в Общей части сегодня уголовным законом решена однозначно: множественность

212

Малков В. П. Указ. соч. С. 13.

213

Караев Т. Э. Указ. соч. С. 22–23 и др.

214

Козлов А. П. Понятие преступления. СПб., 2004. С. 816–817.