Час пробуждения. Дмитрий Нелин

всякую мелочь. Но мы уходим от темы. Так вот представь, что твоя линия тянется с самого дня рождения и до самой смерти. То есть присутствуют две точки. А из уроков геометрии выходит, что наша жизнь – это отрезок.

      – А если точки смерти нет? – спросил я. – Что, если наша жизнь…

      – Луч? – подхватил Олег. – Да, можно думать и так, но лучше думать, что наша жизнь – это вектор.

      – То есть судьба имеет направление?

      – Конечно. От рождения к смерти. Мы все умрем. Жизнь – это и есть промежуток между рождением и смертью. Но все это работает только в том случае, если смерть – конец жизни. В нашем же случае смерть – это конец жизни скафандра, но не нашего сознания. Выходит, что у человека сразу две линии. Усекаешь? И они не всегда идут параллельно.

      – Ну ты загнул, – я присвистнул, – это уже какая-то астральная геометрия. Мы такое в школе не проходили. Выходит, что тело живет в векторе, а сознание как? По спирали или по кругу?

      – А вот это, браток, уже от тебя зависит! – Олег довольно гоготнул и хлопнул меня по плечу. – Как хочешь, так и живешь, в этом уникальность нашего бытия и осознания сего факта. Хочешь быть вектором – будь им! Но ты, я уверен, пойдешь по спирали. Ведь нет ничего круче, чем сохранять свои сознание и память на следующем витке рождения и лично выбирать, кем быть!

      – Хорошо, мы определились с вектором и спиралью. Дальше что?

      – А дальше, Серега, то, что в мире семь с половиной миллиардов отрезков. Усекаешь? И они постоянно пересекаются между собой. Вот я и вот ты. Мы давно пересеклись и летим параллельно в одном направлении, потом что-то изменится, и мы разойдемся в разные стороны.

      – Понимаю. Эдакое броуновское движение, только не частиц, а отрезков.

      – Типа того, – кивнул Олег, – и весь этот кисель со стороны выглядит как паутина. Огромная такая. Ты же знаешь, из чего состоит паутина?

      – Ну, это белок паучий. Или что-то вроде этого, – я нахмурил лоб.

      – Это состав, а я про строение.

      – Линии и точки соприкосновения. Все, – ответил я.

      – Не все. И?

      – И паук там сидит в центре или сбоку.

      – И?

      – Да чего ты пристал ко мне со своей паутиной! – возмутился я. – Ни хера там больше нет.

      – Бинго! Ты попал в саму точку. Между линиями и точками есть пустота. Так вот Дэнчик сейчас как раз там. Понял?

      – Хм, – я задумался, – а как же ясновидящие? Они, выходит, умудряются видеть эти линии и их пересечения?

      – Некоторые да, но большинство – это, конечно, шарлатаны и просто хорошие психологи. Они берут деньги за утешение, даже если видят, что цель поиска давно уже мертва. Увы, таков мир, но повторюсь, настоящих оракулов очень мало. В Питере вот всего несколько штук, а в Новосибирске вообще двое. И это их дар от рождения. Они мутанты в каком-то смысле.

      – Но видеть и предугадывать эти линии мало… – продолжил я.

      – Верно. Толку смотреть телевизор и знать, какая передача дальше. Надо же программировать каналы и составлять программу передач. А это уже совсем иной