Опасный цветок. Марина Серова

как тревога в голосе моей собеседницы сменилась воодушевлением.

      – Да-да, я знаю, где это! – заверила она меня, словно я только и делала, что высказывала опасения, как бы моя потенциальная клиентка не заблудилась. – Буду через четверть часа.

      Очутившись в просторном затененном зале, я с удовлетворением отметила, что мои ожидания оправдались. Прохлада, мягкий приглушенный свет, едва слышная меланхолическая расслабляющая мелодия, а главное – почти полное отсутствие посетителей, если не считать юной парочки за столиком и задумчивого пожилого джентльмена у входа, погруженного в чтение какой-то брошюры.

      В дополнение к эспрессо я заказала ананасовый сок со льдом и двойную порцию фисташкового мороженого. Десерт мне принесли незамедлительно, и я принялась с удовольствием поглощать ледяное лакомство, ожидая кофе, а заодно и жаждавшую пообщаться со мной даму. Только тут я сообразила, что не имею понятия не только о предмете предстоящей беседы, но даже о том, как зовут возможную клиентку. Эта нервозная особа была настолько лаконична в своих высказываниях, что не сочла нужным даже просто представиться. Я же на этот раз почему-то упустила это обстоятельство из виду, хотя обычно начинаю разговор с уточнения, с кем именно говорю. Жара подействовала, не иначе…

      Ровно через четверть часа дверь кафе распахнулась, и в зал влетела молодая женщина лет тридцати. Быстро поведя головой из стороны в сторону, она устремилась прямиком к моему столику. Что ж, если это и есть моя недавняя собеседница, то она на редкость пунктуальна, что уже неплохо.

      – Татьяна Александровна? – полуутвердительно осведомилась дама, остановившись подле меня и с трудом переводя дыхание.

      Я кивнула, и она опустилась на стул напротив.

      – Извините, я забыла представиться, – с ходу затараторила моя собеседница. – Меня зовут Ковалькова Елизавета Валерьевна. Можно просто Лиза.

      – Очень приятно, – я сдержанно кивнула. Пока Елизавета говорила, я несколько секунд с интересом к ней присматривалась. Елизавету Ковалькову можно было бы назвать весьма привлекательной молодой женщиной, если бы не странная худоба, которую так некстати подчеркивал сильно открытый брючный комбинезон из тончайшей темно-синей вискозы. Верхняя его часть выставляла напоказ тонкие бледные руки и угловатые плечи.

      – Минеральной воды без газа, – потребовала Ковалькова у подлетевшего к столику официанта. – Если можно, из холодильника.

      – Как вы здесь выносите это пекло? – на этот раз Елизавета Валерьевна обратилась непосредственно ко мне. – Я уже забыла, какая жара бывает в Тарасове.

      Я удивленно подняла брови.

      – Вы живете не в Тарасове?

      Ковалькова сделала большой глоток из запотевшего стакана.

      – Я родилась и выросла в Тарасове, но несколько лет назад перебралась в Москву, – пояснила она. – Приехала несколько дней назад на похороны сестры.

      Елизавета отодвинула стакан и нахмурилась, прикусив нижнюю губу. Я предположила,