Неловкая поступь смерти. Наталия Антонова

ещё Крёз? – подозрительно спросил бармен.

      Дмитрий понял, что допустил ошибку, не та здесь аудитория, чтобы упоминать Крёза, и он быстро исправился:

      – Типа родственника Рокфеллера.

      – А, – успокоился бармен, – а ты не врёшь?

      – Насчёт Рокфеллера? – сделал вид, что озадачился, Славин.

      – Да нет! – махнул на него полотенцем, которым протирал бокалы бармен. – Насчёт того, что его мамаша ласты склеила.

      – Такими вещами не шутят, – укоризненно покачал головой Славин.

      – Эх мало ты жизни повидал, – не согласился бармен, – тут и не этим шутят. Ну да ладно, я вижу, ты парень правдивый. Вон видишь, спиной сюда, за третьим столиком, мужик сидит?

      – Вижу.

      – Это Толян Горелый. Дружок Гордея. Иди к нему, он тебя с Дацуком сведёт, – и через паузу добавил: – Если сочтёт нужным.

      – Спасибо, друг.

      – Не за что, – краем рта усмехнулся бармен.

      А Дмитрий покачивающейся походкой направился к указанному столику.

      Толян Горелый встретил его ещё более подозрительно, чем бармен. Долго выпытывал, кто он Аркаше и чего это он его снарядил гонцом, а не пришёл сам.

      – Я ему дальняя родня, – втолковывал Славин недоверчивому бандиту, – можно сказать, седьмая вода на киселе.

      – А точнее, – не отставал Толян.

      – Точнее, семиюродный брат по материнской линии.

      – Иди ты! – сказал Горелый.

      – Куда?

      – Никуда, а зачем.

      – Зачем?

      – За деньгами.

      – Видишь ли, мать Аркаши только что скончалась. Ему надо в права вступить. И придётся полгода подождать.

      – Дацук ждать не может! – Толян хлопнул ребром ладони по столу.

      – Ага, не может, – усмехнулся Дмитрий. – А что же он может?

      – Покрошит Аркашу, как редиску, меленько и маслица добавит. – Горелый захохотал.

      – Понял, – сказал Славил и стал подниматься со стула, на котором удобно устроился.

      – Чего ты понял? – рявкнул Толян.

      – Что Дацук от денег отказывается и жаждет только одного.

      – Чего?

      – Как я понял с твоих слов, крови.

      – Сядь!

      – Сядет Гордей с подельниками после того, как покрошит Аркадия.

      – А ты чего предлагаешь? – более спокойным голосом спросил Горелый.

      – Я предлагаю поговорить с Гордеем и прийти, как говорилось на заре перестройки, к консенсусу.

      – Ага, – хмыкнул Толян, – развалить наше дело грозишь?

      – Ты, Горелый, понял меня превратно.

      Толян хотел возмутиться такой фамильярностью, но Славин не дал ему рот открыть:

      – Кстати, а почему Горелый?

      – Не твоего ума дело!

      – А всё-таки, – дружелюбно улыбнулся Дмитрий.

      – Горел я, понял!

      – В танке?

      – В каком ещё танке?!

      – На службе в армии.

      – Дурак я в твою армию ходить! В машине горел! Еле откачали.

      – Хорошая у нас медицина.

      – Ничего, сгодится.

      – Так что мне Аркадию сказать?

      – Что он слизняк! И раздавить его