АУЕ: криминализация молодежи и моральная паника. Дмирий Громов

в заключении.

      В работе с экспертами и информантами я не ставил перед собой задачу этнографического описания уголовно-тюремного сообщества в местах заключения и на воле. Эта задача очень сложна и требовала бы невероятной по объему исследовательской работы. Экспертам было задано двадцать вопросов, которые было необходимо прояснить. В большинстве случаев вопросы строились на основе утверждений, которые на тот момент уже сделали представители органов власти, журналисты СМИ или пользователи Интернета; иногда я сам высказывал собственную точку зрения, предлагая ее критиковать. Экспертам предлагалось оценить эти высказывания; очень часто ответ был развернутым и служил поводом для дальнейшего обсуждения. Примеры таких вопросов: «Журналистами часто высказывается мнение, что „движение АУЕ“ создано воровским сообществом для того, чтобы „растить смену“. Мне такое утверждение кажется, скажем так, не бесспорным. Скажите, пожалуйста, если профессиональные преступники и работают с молодежью, чтобы подтянуть ее к криминальной деятельности, то как они это делают? Вообще, ставит ли воровское сообщество перед собой задачу „растить смену“?»; «В одном из телевизионных сюжетов высказывалось мнение, что АУЕ – это очередная попытка воровского сообщества сорганизоваться. В подтверждение приводится высказывание заключенного, рассказывающего, как в 2010 году это слово появилось. Как Вы относитесь к этой версии?»; «Предположим, молодые люди, согласно Постановлению Генпрокуратуры от 17 августа 2020 года, будут попадать за решетку как „участники движения АУЕ“. Как Вы думаете, послужит ли это повышению их статуса в местах заключения?».

      После написания чернового варианта книги экспертам было предложено прочитать оба заключения и параграф VI.5, основанный на экспертных высказываниях; замечания были учтены. Сравнительный анализ суждений экспертов еще раз показал, что мы имеем дело с очень многообразной социальной реальностью. Даже столь компетентные специалисты иногда давали несовпадающие ответы на вопросы; так происходило из-за того, что у каждого из них был индивидуальный опыт, каждый имел индивидуальную жизненную траекторию и видел только определенную часть огромного скрытого от глаз посторонних российского тюремно-криминального мира. Несомненно, разнобой в ответах был обусловлен и некомпетентностью интервьюера – не зная материала достаточно хорошо, я наверняка делал множество ошибок в формулировке вопросов, реалии криминального мира были мне малознакомы.

      4. Анкетирование и интервьюирование. Выше я говорил о недостаточности методов традиционного полевого исследования для изучения «движения АУЕ». Но это не отменяет их использования как вспомогательных. Было произведено анкетирование школьников на предмет знания ими темы. Несколько человек из разных регионов стали моими информантами, отвечая на частные вопросы. Кроме того, были использованы материалы, собранные в ходе многолетнего полевого исследования молодежных уличных сообществ[11]; в ходе

11

См. напр.: Молодежные уличные группировки: введение в проблематику / Сост. Д. В. Громов; отв. ред. Н. Л. Пушкарева. М., 2009.