Приговор на брудершафт. Геннадий Сорокин

всего, да. Но, может быть, опрашивавший его опер пошел на хитрость и сказал примерно так: «Если ты загрузишься на статью 119 УК РСФСР, то получишь год от силы. За изнасилование несовершеннолетней тебе влупят не меньше восьмерки». Долматов в законах не силен, поэтому и дал нужные показания.

      – Что за 119-я статья? – удивился Рогов. – Ты-то откуда про нее знаешь?

      – Страшилка моего детства, вернее, юности. Статья 119 УК РСФСР называется «Половое сношение с лицом, не достигнувшим половой зрелости». Узнал я о ней еще до армии. Был у нас во дворе один парень. Он пришел из армии и стал встречаться с восьмиклассницей. Она у него дома ночевать оставалась, и все такое. Как-то на праздник угораздило его подраться с ее папашей. Отец девчонки решил отомстить и написал заявление в милицию. Началось следствие. Выяснили, что «любовь» у них была по обоюдному согласию, никакого изнасилования не было и в помине. Но экспертиза показала, что потерпевшая не достигла половой зрелости, то есть еще не способна зачать и выносить здорового ребенка. Парня посадили на год. На суде потерпевшая ревела, просила отпустить его, но поезд ушел! Возлюбленный отправился в зону. Об этом Деле у нас во дворах все знали, и пошла гулять страшилка: «Смотри, переспишь с чувихой, а она еще половой зрелости не достигла, и сядешь ни за что». Веришь, дошло до того, что всех девчонок во дворе рассмотрели и «отсортировали»: «С этой вроде можно, а вот от той лучше держаться подальше – у нее грудь маленькая». Но я увлекся и позабыл о нашем друге морячке! Вернемся к Долматову.

      Воронов набрал воды в банку, вставил кипятильник.

      – Пока я сидел с этим Делом, – продолжил он, – я почувствовал атмосферу, которая царила в квартире Дерябиных. Буглеев в этом Деле – талант. Чувства, краски, натурализм – это его стихия. Вчитываясь в Дело, начинаешь понимать, как они все к концу второй недели надоели друг другу. Их отношения – это разновидность курортного романа, временное приключение. Ни одна из девушек связывать свою судьбу с Долматовым не собиралась. С одной стороны, он нормальный жених – механик на сухогрузе дальнего плавания, но познакомились-то они с ним при весьма специфических обстоятельствах. Да и Долматов ни с кем из них отношения поддерживать не собирался. Они для него – шлюхи, развратные девки. Вначале им всем было весело и интересно. Долматов, наверное, чувствовал себя, как в раю. Кому скажи, две недели сексуальных оргий – не поверят. В первые дни они перепробовали все, что могли. Потом начала накапливаться усталость, моральная и физическая. Екатерина Дерябина выгнала бы его еще в начале сентября, но деньги, подарки, рестораны! Она, скорее всего, решила вытрясти моряка до конца и только потом указать ему на дверь.

      Виктор вытащил кипятильник, насыпал в банку заварку, накрыл ее казенным вафельным полотенцем, укутал по краям.

      – Теперь я вернусь к тому, с чего начал. «Родине – наш ударный труд и мастерство!» Долматов пашет, как проклятый, но уже на пределе