Музей магических артефактов. Салма Кальк

понимаете, будет непросто. Вы уверены? Здесь до сих пор ещё сохранились непроходимые леса, и в здешних горах тоже есть такие тропы, в которых ориентируются только местные уроженцы.

      – Это же замечательно, дорогой господин Руа! Вот и подберите мне такой домик, можно старый замок, если у вас здесь есть, который расположен в глуши и найти который смогут только местные уроженцы.

      – Но… – господин Руа, невысокий плотный плешивый мужчина в клетчатом сюртуке, внимательно оглядел собеседника, – не желаете ли вы сказать, что у вас проблемы с законом? Мы здесь живём тихо и уединённо, и нам, понимаете, не нужно пристальное внимание властей к нашим повседневным делам.

      Собеседник господина Руа был мужчина хоть куда – покрой его сюртука выдавал знакомство с последней столичной модой, тонкая шерстяная ткань определённо стоила немалых денег, и шил сюртук с панталонами отличный портной. Жилетка из узорчатой ткани, цепочка от часов чистого золота, не иначе, а шелковый галстук заколот булавкой с изумрудом. Панталоны заправлены в сапоги из мягчайшей кожи, цилиндр шёлковый, а дорожный плащ из мягкого сукна. Здесь, в лесистых предгорьях, так не одевались даже заправские щёголи. И сам тоже приметный – высок, плечист, чёрные волосы с проседью, руки нежные, как у девицы, но сильные – господин Руа видел, как пришелец управлялся с норовистым конём.

      Приезжий гость внушал подозрения, и немалые.

      С другой стороны, если он придёт с тем же предложением к кому другому, например – к дядюшке Марсо, владельцу единственной в городке гостиницы, тот не откажется, и обещанная сумма достанется ему, а вовсе не Жермону Руа. А у дядюшки Марсо только тётушка, и больше никого, потому что два сына разъехались далеко, а дочка замужем аж в Массилии. А у него, Жермона Руа, – два сына и три дочки, всё ещё при родителях. И сыновей нужно учить, а дочерям давать приданое, а в Верлене в целом не развернёшься – очень уж небольшой городок. Так что никак нельзя упускать такого выгодного посетителя.

      – Понимаете, господин…

      – Джилио, граф Джилио, любезный господин Руа.

      – Так вот, господин граф, во всей нашей округе есть только один… одно место, которое вам может подойти. Но приобрести его будет непросто.

      Точнее, невозможно, но откуда об этом знать приезжему?

      – И в чём же… непростота?

      – Понимаете, это заколдованный дом с давней и запутанной историей. Найти действительного владельца – нелёгкая задача.

      – Но мне рекомендовали вас как человека ловкого и знающего, – усмехнулся граф Джилио.

      – И это так, но… я не маг, понимаете. Вот, скажем, вы маг?

      – Что вы, кто ж признается-то, что он маг? – снова усмехнулся граф.

      – Некоторые осмеливаются. Идут на государственную службу и благоденствуют.

      – Я не интересуюсь государственной службой, – улыбнулся приезжий. – Но готов хорошо заплатить за решение моих частных вопросов. Или вы считаете, что пятнадцати процентов недостаточно?

      – В нашем случае – определённо недостаточно, – господин Руа вздохнул и уставился в пол.

      – Двадцать пять вас устроит? И без лишних вопросов.

      – Договорились, господин граф. Двадцать пять, и без лишних вопросов.

* * *

      Филипп брёл по лесной тропе из последних сил. Тропа спускалась с горы в долину достаточно круто, а он очень, очень устал, и поэтому то и дело падал, когда ему под ногу попадался камушек или ветка, и катился вниз. Но он знал, что ему нужно спуститься, и там, внизу, его ждёт надёжное убежище. Такое, где его не найдут и не смогут преследовать и где он сможет отлежаться или отсидеться, прежде чем двигаться дальше.

      Филипп уродился магом, и только потому, что маги в целом сильнее и здоровее обычных людей, он до сих пор был жив, не слишком истощён и вообще мог двигаться. Обычный человек уже бы лежал где-нибудь под кустом или в горной расщелине. А его вела надежда на то, что впереди крыша над головой, и там есть что-нибудь съестное, и не только съестное, а ещё и магическое – чтобы восстановить силы.

      А силы ему были очень и очень нужны… Даже если и не удастся добиться справедливости, то хотя бы сохранить жизнь. Для начала.

      Он в стотысячный раз запнулся о корень, не удержался на ногах и покатился вниз, задевая низкие ветки деревьев и колючие кусты. Врезался в толстый ствол, затих. Сознание на некоторое время ушло, и в бреду ему мерещились голоса.

      – Ты перейдёшь через горы и найдёшь Последний Приют.

      – Там никто не будет тебя ждать, и вообще там, скорее всего, никого нет – о владельцах не слышали уже почти столетие.

      – Но это место существует, и в нём – источник силы, и это значит – там ты обретёшь то, чего тебе недостаёт.

      – И сможешь двинуться дальше, и исполнить то, к чему ты предназначен свыше с рождения.

      В бреду все эти слова даже не казались такими глупыми и высокопарными, как бы вышло, услышь Филипп их в здравом уме и твёрдой памяти. Но в бреду можно не запоминать ничего и вообще делать вид, что тебя всё это никак не касается.

      Ветер