Греки Балаклавы и Севастополя. Коллектив авторов

за неверность, за которую мстит молодой венецианец, ее возлюбленный. Событие. это отнесено к тому времени, когда Семь Островов[97] были под властью Венеции и вскоре после того, как арнауты были прогнаны из Мореи, которую они опустошили несколько времени спустя после вторжения русских. Отпадение майнотов после того, как им не дозволили разграбить Мистру (Мизитру), помешало предприятию русских и привело к разграблению Мореи, во время которого жестокость, проявленная всеми, была беспримерной даже в летописях правоверных[98].

      «Отпадение майнотов после того, как им не дозволили разграбить Мизитру, помешало предприятию русских…», – пишет английский поэт. Действительно, попытки русских офицеров остановить жестокости и грабежи приводили к ссорам предводителей повстанцев с Орловым. Жестокости греков к пленным и гражданскому населению значительно осложнили последующие действия союзников в Морее, вынудив турок к упорному сопротивлению. И хотя, воодушевленные успехом Баркова, в его лагерь стали стекаться греки и к концу марта численность восточного легиона возросла до 8 тысяч человек[99], успехи сменились неудачами.

      29 марта (9 апреля) в районе Триполицы в Аркадии совместный отряд из около 600 русских и более 7 тысяч греческих повстанцев потерпел поражение от турок, потеряв около 2000 человек, и вынужден был отойти к Мистре, а вскоре оставить и ее. После ухода русских войск город был захвачен и разорен албанскими отрядами. Повстанцы, несмотря на их многочисленность, были слабо организованы и плохо вооружены, они нуждались в опытных инструкторах и контингентах регулярных русских войск. К тому же имевшиеся небольшие по численности десантные войска использовались неправильно. Вместо того чтобы подкрепить греческие силы, действовавшие во внутренних районах Мореи, они, вместе с наиболее боеспособными из греков – маниотами, – безуспешно осаждали турецкие крепости на юге полуострова.

      Революционер из северной Греции

      Пелопоннесское восстание потерпело поражение, дальнейшие военные действия велись уже на море. Остатки двух легионов присоединились к российским морским силам в качестве моряков, участвуя в операциях в Эгейском море и в восточном Средиземноморье. Два лидера этих добровольцев являлись представителями основных маниотских кланов – Стефан Мавромихали и Димитрий Григораки, оба были возведены в ранг майора.

      Повстанцы во главе с Мавромихали способствовали победам российского флота в Архипелаге, за что он был награжден Екатериной II Большой золотой медалью. «Во все это время Спартанские легионы служили без всякого жалованья, – пишет С. В. Сафонов[100], – но неоднократно давали убежище и оказывали гостеприимство русским войскам в собственных домах и убежищах своих. Ведя, однако-же, такую упорную борьбу против врагов, разорвав с властелинами своими все связи подчинения и покорности, греки должны были думать о будущности, думать о том, что ожидало

97

Семь Островов… Острова Корфу, Левкас, Кефалония, Закинф и др. в Иони ческом море принадлежали Венеции с начала XIII в. до 1797 г.

98

Байрон Дж. Гяур. Предисловие. (Перевод С. Ильина). Собрание сочинений в 4-х томах. Т. 3. М., 1981.

99

Арш Г. Л. Греция: Торговля. Просвещение. Война 1768–1774 гг. Восстание в Морее // История Балкан: Век восемнадцатый. М., 2004. С. 422–445.

100

С. В. Сафонов (1808–1862) – тайный советник, сенатор, личный секретарь, а затем директор гражданской канцелярии М. С. Воронцова в бытность его кавказским наместником, писатель, историк и общественный деятель. Действительный член Императорского Одесского общества истории и древностей, издававшего с 1844 по 1919 гг. «Записки», сокращенно ЗООИД, всего 33 тома, в которых представлен богатейший материал по истории южной России.