Остров Краба II. Сергей Юрьевич Ростовцев

хе.

      – А не возьмёшь ли меня с собой? – Вдруг спросила Валентина.

      – Какие проблемы? Собирайся.

      Конечно, если Валентина поедет, это сильно повлияет на планы Марка. В Москве его ждёт не только Ольга, но и Зоя. Конечно, он успеет сообщить Зое, чтобы не встречала его в аэропорту, но…. В тоже время отказать Валентине, это вызвать подозрения. Ничто так не иррационально, как ревность. Хотя в данном случае она была вполне рациональной. Он же в Москве не в ГО с собирался играть с Зоей?

      – Только собирайся сразу. Иначе наш корабль не успеет нас довести до самолёта. А можешь и не собираться. Всё купим в Москве.

      – Да нет. Я останусь. 35 часов качки до Сахалина, не вынесу.

      – Ладно. В сентябре купим гидросамолёт. – Качка, которая ещё несколько минут назад казалась Марку предстоящей пыткой, теперь стала чем-то прекрасным.

      Что если бы не качка? Тогда московская встреча с Зоей, тю-тю.

      – Не нужно. Нечего мне там делать. В сентябре я буду на шестом месяце.

      Марк подумал о том, что правильно он не вспомнил о качке сам, применительно к беременности Валентины. Иначе он мог бы сразу начать её отговаривать. А это подозрения и ревность.

      Ладно. Проехали.

      Из кубрика вышли Иван с Викторией.

      – Ну что, давай помогу.

      Вещей у Марка было много. Кроме его личных вещей, пары рубашек, трусов, носков ноутбука, он вёз килограмм десять самых больших крабов, столько же тунца. Тунец лежал в походном холодильнике, а крабы копошились в корзине из металлической сетки. На корабле он вставит её в бочку с водой. Был целый куль экзотических ракушек, панцирей черепашек и акульих зубов, которые Ольга, по возвращению в университет, сможет использовать как презенты. Так что помощь Ивана лишней не была. Конечно, он мог бы попросить помочь ему рабочих строящих порт, и он так бы и сделал. Но с Иваном всё было проще. Иван легко взял тридцатикилограммовый груз. Как коробку с пирожными….

      Капитан корабля, Пётр Александрович, выделил Марку маленькую каюту.

      – Чтобы поменьше качало.

      Море было очень неспокойным, а через час после отплытия начался шторм.

      Штормом, правда, назвал это только Марк. Капитан называл это рябью.

      Марк подумал, что если бы такая «рябь» была, когда они с Ольгой плыли на чемоданном плоту, то большой вопрос, какова была бы их судьба.

      Ещё через час Марка начало мутить. Он старался этого не показать, но капитан как-то это заметил и приказал ему выпить 100 грамм водки и закусить исключительно лимоном.

      Полегчало.

      – Пойди вздремни. – сказал капитан.

      – Да я вроде выспался.

      – Капитан здесь я. Выполнять.

      Марк пошёл в свою каюту и на удивление быстро уснул.

      Проснулся он вечером. Ему явно стало лучше.

      Он поднялся в рубку.

      Он стоял у окна держась за поручень, глядя как волны перекатываются на палубу. Корабль шёл наискось волны, и было ощущение, что он ввинчивается в волну.

      Корабль швыряло из стороны в сторону и через час Марка опять стало мутить.

      – Не выходить. – сказал капитал – смоет.

      – Но меня…

      – Тошнит? Володя, пусти пассажира к штурвалу.

      – А я не…

      – Не боись. Смотри сюда. Вот эта галочка должна оставаться на этой линии. Уходит, выруливай.

      Капитан спустился вниз, а Володя, белобрысый, очень худой парень, наблюдал, как Марк держит курс.

      Капитан вернулся с бутылкой водки, стопкой и банкой с нарезанным лимоном.

      – Давай моряк. Приобщайся. – Сказал он налив две трети стопки. Марк выпил, закусив двумя кружками лимона.

      – За попутную волну! – Сказал капитан и тоже выпил.

      Потом выпил Володя.

      – А ты неплохо держишься. – сказал Пётр Александрович. – Попавшие в такую качку мужики твоего возраста, если не моряки, быстро раскисают.

      – И я бы раскис. Вам спасибо.

      – Нет. Ты не раскис. Если бы тебя не начало мутить, я бы вообще решил что ты моряк.

      – Ну, я на море каждый день смотрю.

      Все рассмеялись.

      Марк действительно уже лучше себя чувствовал.

      Но ночью начался шторм.

      Штормом его, уже назвал капитан.

      Он зашёл в каюту к Марку и оставив у него бутылку водки и банку с лимоном, сказал:

      – Но не увлекайся. А то похмелье будет. Бутылку крепить здесь. – и ушёл.

      Марк не увлекался. Его не тошнило, но и хорошо не было.

      Стало холодно. Потом пришла апатия.

      К утру кончились и шторм, и бутылка водки.

      Когда они причалили к пирсу, Марк вышел на него и его начало качать ещё сильней. Но заметив хитрую улыбку капитана, он постарался выровнять шаг. Это было непросто.

      Капитан послал