Экзотеррика: прорыв. Василий Головачев

удивительным образом удерживающихся каждый на своём месте – порядка двадцати тысяч километров друг от друга, – но по системе тоже промчалась всегалактическая война, и Сфера была порядком повреждена. Тем не менее в системе отыскалось немало артефактов, которые и исследовала экспедиция Российской академии наук под руководством академика Жилинского.

      Всего же вокруг экзота, получившего название Ильзе-Реликт – по имени первооткрывателя (его открыла новозеландский астроном Ильзе Хайке), – кружили две группы: австралийская и российская. На борту «Золотого орла» расположились двенадцать человек, на борту австралийской «Канберры» – десять. Работали увлечённо, находок хватало всем, не нашёлся только Вестник цивилизации грогусов – разумных многолапов, основавших цивилизацию. Видимо, он либо погиб, защищая хозяев, либо вообще не существовал.

      Гриша открыл глаза и увидел сидящего на кровати кота, чёрного как уголь, но с белой пелеринкой на груди в форме сердца, белыми чулочками и белыми носочками. Это был, конечно, роб, выращенный в корабле организм, ничем, однако, не отличавшийся от нормальных животных природного происхождения. За ним ухаживала бригада обслуживания каюты, и хлопот он не доставлял. Наоборот, вызывал тёплые позитивные чувства, ластился, ел, спал, играл в обычные кошачьи игры. Звали кота Прошка.

      – Есть захотел? – спросил Гриша.

      – Мхяу, – утвердительно облизнулся Прошка.

      – Ты же вчера ел, – пошутил Гриша.

      – Уйма м-мрр.

      – Митя, покорми животное, – позвал домового каюты космолётчик. – Да и мне приготовь кофейку.

      – Вставайте, – тихо прошелестел шептун. – Хватит валяться колодой.

      Гриша фыркнул, дёрнул кота за ухо и вскочил.

      Биороботами пользовались в дальних полётах почти все пространственники.

      У главы российской экспедиции Жилинского жил большой крыс по имени Шлёп-хвостом, удивляя подчинённых. Но к нему привыкли за время пребывания в системе и перестали шутить.

      У навигатора Будимира Ставика расположился варан длиной около тридцати сантиметров, смешной лупоглазый зверёк с раздвоенным язычком.

      У Биары Циденовой, исполняющей на корабле роль оператора систем безопасности, защиты и оружия, прижился лемур Джинго с огромными умными глазищами, который мог немного разговаривать.

      – Не корабль, – как-то заметила бортинженер Марго Болич, – а зоопарк.

      Правда, и она завела любимчика – колибри, обжившего каюту как собственную клетку. Хотя отдыхала птичка в специальном блоке в углу каюты, за которым также ухаживал домовой.

      Через четверть часа Гриша допил кофе и направился на главную верхнюю палубу, занятую капсулой управления фрегатом.

      Из лаборатории вышел на связь Жилинский:

      – Сбор в десять. Группа – пять, сопровождение – полное, смена – в двенадцать, возвращение – к четырнадцати ноль-ноль.

      – Кто командует парадом? – спросил Гриша.

      – Димитров, –