Горчаков. Камер-юнкер. Валерий Пылаев

Даже если тому полагалась награда, чин и особая благодарность.

      Багратион вышел аж к самой лестнице – видимо, напомнить мне обо всем этом. Впрочем, вид у его светлости был не то чтобы раздосадованный или возмущенный – скорее любопытный и до неприличия хитрющий. Будто он знал наперед весь расклад и всю беседу до последнего слова – и теперь готовился понаблюдать за занятным зрелищем.

      И наверняка так оно на самом деле и было.

      – Кем ты себя возомнил? – поинтересовался Багратион. – Британской рок-звездой?

      Особого недовольства в голосе я не услышал – хоть его светлость определенно заметил, что одевался я буквально на ходу и в то, что подвернулось под руку. И если узкие темно-серые брюки с ботинками и рубашка смотрелись вполне прилично, то короткая куртка из кожи явно не слишком-то годилась для аудиенции с ее величеством.

      Но каяться я все равно не собирался.

      – Скорее уж американской. – Я стащил куртку и закинул через плечо. – Англичане сейчас предпочитают строгие костюмы. Даже на сцене.

      – И тебе следовало бы у них поучиться, – усмехнулся Багратион. – И отнестись к происходящему серьезнее.

      – Серьезен, как никогда, ваша светлость. В приглашении указали, что встреча будет приватной и неформальной.

      – И все же это встреча с самой государыней императрицей. – Багратион чуть нахмурился и покачал головой. – Постарайся вести себя прилично, Саша.

      – Разумеется, – отозвался я. – Я не слишком сильно… задержался?

      – Ты опоздал. – Багратион погрозил мне пальцем. – А вот ее величество – на твое счастье – задержалась. Пойдем.

      Я покорно двинулся следом за его светлостью. Вверх по лестнице, направо – и в коридор. Здесь мне приходилось бывать – раза два-три. На больших мероприятиях, устроенных государыней, еще с родителями. Все вокруг казалось не то чтобы знакомым, но каким-то обычным, хоть и роскошным. Будто я попал не в святая святых всей империи, а в самый обычный дворец, принадлежащий знатной и богатой семье… только огромный. Мы шли куда-то, поворачивали – а коридоры и не думали кончаться. Похоже, Багратион по каким-то одному ему ведомым причинам вел меня не самым коротким путем.

      И я не успел заметить, как все вокруг изменилось. Роскошь вокруг не то чтобы исчезла, но как-то выцвела и поубавилась. Стены чуть сошлись – будто коридоры вдруг стали уже. Хотя, скорее, дело было в свете: почти все окна плотно прикрывали занавески. И если раньше вокруг то и дело мелькала прислуга, офицеры в форме, придворные – то за последние пару минут мы не встретили почти никого. Кругом царила тишина: даже наши с Багратионом шаги глушили толстые ковры на полу.

      Похоже, ее величество не любила шум, суету и слишком яркий свет.

      Мы явно почти добрались и уже шли по личным покоям государыни – вот так, запросто, без лишних вопросов или охраны на каждом шагу. Целое крыло на третьем этаже дворца будто вымерло, словно никого здесь вовсе не заботил вопрос безопасности ее величества.

      Но