Здесь русский дух. Семен Альтов

общий имидж, как и должен поступать помощник по связям с обществом. (Слово «общественность» потомственному чиновнику не нравилось, и он всегда заменял его на более привычное.)

      – Произошло трагическое недоразумение… – Кочерга замялся, думая, с чего начать, и эту паузу немедленно заполнил Тимофей Ильич:

      – Трагическое недоразумение, Кочерга, это то, что твои родители потрахались, а все остальное – следствие этого недоразумения. Ты долго будешь своим пальцем светить? Садись уже! Рассказывай, мы все внимание. Хоть что-то интересное в понедельник.

      Получив трибуну, Кочерга начал доклад.

      – Спасибо. Извините. Так вот. Перед самым входом в мэрию я наступил в собачье дерьмо…

      – Это ничего, я вот, помнится, вступил в дерьмо, вот это была проблема, – не смог удержаться Арбузов.

      – Матвей Петрович! – рявкнул мэр. – Кочерга, продолжай.

      – Ага, спасибо. Так вот, наступил, надо сказать, так масштабно, с душой, а у меня рифленая подошва, так что полноценно отмыть не удалось, там попотеть придется. Поэтому я мог либо войти в ботинках, но, сами понимаете, запах, либо вообще пропустить совещание, либо вот так вот – босиком, а дырку на носке я не заметил… Ботинки мне жена скоро привезет.

      – А носки? Мы теперь волнуемся, ты, Кочерга, можешь простудиться, тебе надует в палец. – Арбузов решил, что сегодня его день.

      – Прекратить КВН! Мы все поняли, Кочерга, спасибо тебе за заботу об атмосфере. Ладно. Давайте к делу. Мы тебя, наш босоногий друг, не просто так позвали на совещание. Назрела необходимость какой-нибудь социальной инициативы. А то мы давно ничего полезного для города родного не делали, – перешел на отеческий тон Тимофей Ильич, которого немедленно перебил неунимающийся Арбузов:

      – Судя по резко растущему индексу доверия мэру, и правда, давно, советую и не начинать.

      – Арбузов, ты сейчас у меня дошутишься. Кочерга, есть идеи? Что-нибудь простое, легкое в исполнении и всем нужное. Расстрелять Арбузова не предлагать.

      Матвей Петрович не ожидал удара и пропустил. Чем ответить он не нашелся.

      – Я, Тимофей Ильич, всегда с вниманием отношусь к знакам, – таинственно начал Кочерга.

      – Дорожного движения?

      Кочерга как будто бы забыл про дырку в носке и преобразился в Цицерона:

      – Нет, я скорее про приметы и так далее. Мне вот кажется, если я по дороге на совещание наступил в собачье дерьмо, не знак ли это провести субботник и убрать это самое дерьмо с улиц, ну или хотя бы из какого-нибудь парка. Все это заметят, а парки после зимы действительно в ужасном состоянии. К тому же это определенный жест в сторону ностальгирующих по СССР.

      – Что делающих по СССР?! Кочерга, ты за словами последи, – нахмурился мэр города, боровшийся с различным непотребством, особенно в русском языке.

      Цицерон осекся и начал оправдываться:

      – Ностальгирующих. Ну, иными словами, тоскующих по прошлому.

      Мэр вслушался и успокоился. Почудилось.

      – Какой