Сказка со счастливым началом. Галина Маркус

Соня.

      И всё-таки на какую-то долю секунды опоздала, поняла, что дала маху, показав ему, что сомневается.

      – Тогда до вечера, – коротко сказал он, наклонился и коснулся губами её губ.

      И в этом жесте ей померещилось ожидание или вопрос. Встречное движение, Соня чувствовала, вызвало бы страстный поцелуй. Но она снова растерялась, не сориентировалась, и он отпустил её, вышел из подъезда, махнул на прощанье рукой и скрылся в утренней темноте.

* * *

      Соня не знала, в курсе ли кто в детском саду про вчерашнее происшествие. Она избегала всяческих разговоров и очень надеялась, что Танечку вечером на прогулке не встретит – та работала в первую смену.

      С утра они ни разу не столкнулись – гулять вторая младшая группа не вышла, было прохладно и сыро. Зато, к ужасу Сони, Танечка заявилась к ней в тихий час: возбуждённая, вся на иголках, она объявила, что поменялась сменами с Людмилой Алексеевной. Соня сделала вид, что занята, и Танечка, поторчав немного, убежала вниз.

      К концу дня Соня молилась только о том, чтобы её детей забрали раньше, чем Танечкиных, иначе девушка наверняка её дождётся – она несколько раз повторила, что боится выходить одна и не знает, как быть, если неизвестный ухажер вновь объявится.

      Казалось, высшие силы сегодня были за Соню. Вадика утром не привели – его оставляли дома из-за каждого чиха, а Настю мама взяла сразу же после полдника. На прогулку Соня второй раз не пошла, благо полил мелкий, но противный, холодный дождь, и всех детей забрали прямо из группы. Так что без пятнадцати шесть она, почти крадучись, прошла по первому этажу и вышла не через боковую, а через центральную дверь, чтобы не встретить Танечку.

      Раскрыла зонтик, и, перешагивая через лужи, ёжась, двинулась к воротам, в надежде, что Димы сегодня не будет.

      Но он был здесь.

      Стоял почти у самой калитки, без зонта, без головного убора, даже не в куртке, а в тонком плащике. Соня невольно оглянулась на будку охранника – тот прятался от дождя, и, наверное, ничего не видел. Она пыталась вспомнить вчерашний настрой, призывала на помощь мысли о ночи с Женей, искала колкие слова, но…

      Головой Соня всё понимала, однако сделать с собой ничего не могла – тело не слушалось. Сердце ухнуло куда-то вниз, ноги отказывались идти дальше, а руки затряслись от волнения. Проклиная свою реакцию, Соня заставила себя двинуться вперёд, уставившись под ноги – якобы, чтобы не наступить в лужу.

      Парень сделал неловкий шаг ей навстречу, но она прибавила темп – теперь её подгонял необъяснимый страх. Дима не успел пересечь ей дорогу, как, видимо, собирался, а подошёл, догоняя, сбоку.

      – Привет…

      Голос его прозвучал глухо – и вызывающе, и почти вопросительно.

      Она сделала вид, что не слышит, и не остановилась. Он невольно пошёл рядом. Оба молчали, и это казалось так глупо, так странно. Куда девались его развязность, нахальный тон, напыщенность, гонор? Наглость наверняка была свойственна Диме по жизни, а не только, когда он пьян. Но сейчас он не мог произнести даже слова.

      Они вошли в