Держи меня крепко. Сандра Браун

в замешательстве, потом, слегка тряхнув головой, сказала:

      – Генерал Рэтлиф, вы часть американской истории. Ваше имя будет в каждой книге о Второй мировой войне. Многие годы вы жили в уединении на этом ранчо, и американцам любопытно: отчего так? Они хотят знать, чем вы занимаетесь.

      – На это я могу ответить одним словом – ничем. Просто сижу здесь день за днем, старею, дряхлею, жду смерти. – Он поднял руку, заметив, что она собирается возразить. – А теперь, миссис Мэлоун, послушайте: если нам когда-нибудь предстоит работать вместе, то мы должны быть взаимно откровенны. Я скоро умру. Я долго этого ждал и даже предпочел бы, чтобы это произошло скорее. Я устал быть старым и бесполезным.

      Энди нечего было на это сказать, некоторое время они сидели молча. Первым заговорил генерал:

      – Предположим, я соглашусь на это интервью. Но вы будете соблюдать условия, скажем так, моей капитуляции?

      Сердце у Энди учащенно забилось. Он готов согласиться!

      – Да, сэр.

      – Очень хорошо. Можете делать свое интервью, миссис Мэлоун. Только не пойму, почему вам интересен именно я, а не другой, более выдающийся человек.

      – Вы неординарный человек, поистине выдающаяся личность. – Она действительно так считала.

      Он рассмеялся, и на этот раз мягко:

      – В дни моей молодости, возможно. Ну а теперь к моим условиям. Вы можете задавать любые вопросы о моем детстве, школьных годах, воинской учебе, о карьере до и во время войны. Кстати, во время Первой мировой я был пехотинцем. Вам это известно? – И, не дожидаясь ее ответа, продолжил: – Вы можете спрашивать меня о войне в целом, но я не стану обсуждать отдельные сражения.

      – Очень хорошо!

      – Я откажусь отвечать, если вы станете расспрашивать о них.

      – Понимаю.

      На самом деле она ничего не поняла, но сейчас была готова согласиться на что угодно, только бы получить возможность сделать интервью.

      – Когда мы начнем? Сегодня?

      Энди улыбнулась:

      – Нет. Сегодня вечером я свяжусь со своей съемочной группой, и через день или два они прибудут сюда с аппаратурой и оборудованием.

      – Интервью будет снято как кино?

      – На видеопленку.

      – На видеопленку, – задумчиво повторил старик, словно не совсем понимая, в чем разница.

      – Это то же самое, что кино, только лента похожа на магнитофонную. – Он важно кивнул. – А до приезда группы мне хотелось бы осмотреться, выбрать место для съемок. Мне не хочется делать всю серию в одном и том же месте.

      – У нас будет возможность получше узнать друг друга. – Он заговорщицки подмигнул ей. – Сколько времени займут съемки?

      – Мы будем работать каждый день столько, сколько позволит ваше самочувствие. Я думаю, что, если в день мы будем отснимать полную получасовку, мы закончим…

      – Вы уже закончили.

      Энди резко обернулась и в проеме двери увидела Лайона. На фоне солнечного дня его фигура вырисовывалась зловещим силуэтом.

      – Входи, Лайон. Насколько я знаю, ты уже знаком с нашей