Штрафной взвод на Безымянной высоте. «Есть кто живой?». Сергей Михеенков

Снова и снова пытались атаковать. В деревне бой шел всю ночь. Немцы подошли вплотную, и кое-где начали вспыхивать рукопашные схватки. Батальоны окапывались вокруг деревни и слышали крики своих товарищей и взрывы гранат. Утром бой утих. Из деревни к окопам третьего батальона приползли двое: пулеметчик Олейников и лейтенант Ратников. Одежда на них была изорвана. В «ППШ» Ратникова – пустой диск. О неудачной ночной атаке и потере целого взвода доложили командиру дивизии. Полковник тут же прибыл на НП третьего батальона. Начался разнос. Привели лейтенанта. Командир дивизии был убежден, что во всем случившемся виноват он, лейтенант Ратников. Не смог правильно организовать атаку взвода, не уничтожил, как было приказано, пулеметные гнезда противника и тем самым не обеспечил атаку батальонов.

      – Где твой взвод, лейтенант?

      Ратников вначале молчал. Ему было обидно. Но в глаза полковнику он смотрел прямо и твердо. Того, похоже, его упорный взгляд человека, случайно выжившего в ночном бою, бесил.

      – Я спрашиваю, где твой взвод?

      – Где взвод?! – сорвался Ратников и указал рукой в сторону деревни, где еще догорали дворы. Его бесило в этом крупном человеке с ухоженным лицом буквально все: и его аккуратный китель из дорогого сукна, и сияющие звезды на погонах, и запах одеколона, и то, как он смотрел на него, ваньку-взводного, свысока, морщась, почти брезгливо, и то, что бесцеремонно «тыкал». – Хочешь посмотреть на мой взвод? Пойдем! Бери автомат! Бери побольше гранат, пару запасных дисков, и пойдем! Пойдем, товарищ полковник, взвод поднимать! Он весь там лежит! Никуда не ушел!

      – Вот именно! – взревел командир дивизии.

      – А чем мне было отбиваться, когда вы нас бросили? Хреном, что ли?!

      – Ты как разговариваешь! – и полковник схватился за кобуру.

      Но Ратников выхватил свой «ТТ» первым, снял с предохранителя и сказал:

      – У меня здесь два патрона. Нам хватит. И впредь не смейте разговаривать со мной в таком тоне!

      Сзади навалились, сбили с ног, выхватили пистолет. Несколько раз ударили под дых.

      Эти два патрона, оставшиеся в обойме… О них знали только сам Ратников и его пулеметчик Олейников.

      – В штрафную! – ревел, багровея, полковник. – Рядовым в роту! Под трибунал! Снимите с него награды! И погоны! Рядовым!..

      – Мне в цепи ходить не привыкать, – зло усмехнулся Ратников.

      Кое-кто из офицеров штаба полка стали свидетелями той безобразной сцены. Считалось, что Ратников сгинул в бою то ли под Закрутым, то ли возле Половитного. Штрафников в бой посылали часто и в самые гиблые места. А теперь выходит, что жив курилка! Да еще герой! Поднял залегших штрафников в штыковую атаку и блестяще провел ее. И если бы вовремя поднялись батальоны, то сейчас бы совещание проводили на высоте, в одной из немецких землянок, которых там наверняка чертова пропасть.

      Теперь, судя по плану, разработанному майором Симашковым, предстояло нечто подобное тому, что было задумано в Урядникове.

      Малыми силами до двух-трех отделений под прикрытием темноты вырваться на гребень