Неизвестный Янгель. Создатель «Сатаны». Владимир Губарев

странной, неожиданной, непонятной, но всегда прекрасной. Просто он умел искать и находить самое увлекательное, самое таинственное и непонятное. Но главное – он искал нестандартные решения, и это в конце концов и приводило к успеху. А разве иначе можно стать великим конструктором?!

      1

      На реке слышны голоса. Смех. Шутки. Все ловят раков. Уже ведра три наполнены до краев, но азартный поиск усатых красавцев не стихает.

      – Есть! – кричит то один, то другой ныряльщик, и вот уже летит по воздуху черный комочек на берег.

      Наконец слышится команда:

      – У автобусу-у! Пора-а!

      Было так хорошо, как бывает только с настоящими друзьями, когда и разговаривать интересно, и молчать славно.

      До старта ракеты оставалось два дня.

      Мы, журналисты, приехали вместе с учеными на космодром, чтобы присутствовать при запуске первого спутника серии «Интеркосмос».

      Потом будет много пусков. Уйдут в небо юбилейные «Интеркосмосы», поездки на космодром станут обыденными, но каждый раз в канун старта микроавтобус повезет всех на озера. Сейчас работает стартовая команда, идет заправка ракеты. Ученым там делать нечего, вот и отправляются они на рыбалку. Традиция такова. Там, далеко от монтажно-испытательного корпуса и стартовых площадок, легче скоротать время, а здесь, в городке, оно тянется бесконечно.

      Мы возвращаемся, и часы кажутся неделями – так медленно отстукивают время стрелки хронометра.

      Две недели яростного труда, последний рывок перед пуском… Потом спутник уходит в космос, и ученым остается только ждать, как будет работать аппаратура уже на орбите. Их прибор, их передатчик.

      Мы разговариваем о чем угодно, кроме как завтрашнем дне. Правда, изредка кто-нибудь срывается…

      – Вы представляете, – Борис Вальничек держит паузу… – Через двенадцать часов…

      – Не надо. Мы же договорились…

      – Ладно, не буду, – Борис замолкает на минуту и предлагает мне:

      – Погуляем?

      Я киваю.

      Мы выходим на улицу. Теплый тихий вечер. Молча идет по аллее.

      О чем он думает?

      Я искоса поглядываю на Вальничека. Он смотрит вперед, туда, где далеко-далеко горит огонек. Одинокий фонарь, который почему-то не погашен в этот поздний час.

      Борис вспоминает Прагу? Или долгие месяцы, которые вели к космодрому?

      – По остроумному замечанию одного французского ученого, – неожиданно говорит Борис, – взаимоотношения Солнца и Земли можно определить, как сюжет тонкой психологической драмы. Характеры героев достаточно ясны, однако никогда нельзя предугадать, как именно поступит один из них в конкретной ситуации.

      Оказывается, он думал о Солнце.

      Я попробовал разговорить его:

      – Спутник кажется мне ромашкой. По крайней мере, он похож на нее.

      – Спутник похож на ласточку… Для меня это первая ласточка, – рассмеялся Борис.

      Через десять дней после запуска я получил из Праги пакет.