Шла шаша по соше (сборник). Макс Неволошин

до, ни после. Мюнхен напомнил мне любовно отреставрированный старинный автомобиль. На рассвете улицы мылись шампунем. Городские автобусы могли заменить часы. В вокзальных сортирах, пахнущих земляникой, играла музыка Вивальди. Шикарные витрины манили… но денег опять-таки не было. Две трети моей стипендии уходили на квартплату. Общежитие дали не сразу – пришлось снимать комнату. Комната, правда, была хорошая. Рядом с университетом, большое окно, новая мебель. Хозяйка тоже оказалась ничего… по местным стандартам. В московском метро никто бы головы не повернул. Хозяйку звали Барбара. Работала она в университетской библиотеке. На работу ездила на велосипеде, даже зимой.

      Меня разместили на втором этаже, напротив хозяйской спальни. Здесь же – её ванная и туалет, которыми мне пользоваться не разрешалось. Мой санузел находился этажом ниже. Это значит, если ночью приспичило, идти через холодный, тёмный коридор и вниз по крутой лестнице. Удобства со мной делили сыновья Барбары. Старший – негритёнок, от первого брака. Младший – белый, но такой же лоботряс. Его отец, Кристоф, читал у нас на курсе психологию эмоций. Барбара сказала, что развелась с ним, так как он пьяница и в нетрезвом виде опасен. В дальнейшем это подтвердилось.

      Лекции Кристофа мне понравились. Я записался к нему на практику. В перерывах мы выходили на улицу. Пили кофе, курили, разговаривали на научные и всякие другие темы. Раза два сходили по пиво. Затем Кристоф пригласил меня в гости. У него в клозете я обнаружил большое цветное фото экс-супруги. Топлес. Видимо, он до сих пор любил её. Мы выпили. Потом ещё. На закуску хозяин выставил блюдо маринованных огурчиков и тазик попкорна. Под эту невразумительную еду принесённая мной «Столичная» унеслась быстрее лани. Кристоф достал из холодильника «Горбачёва» 0.75. Эге… – подумал я. – Надо бы заказать такси. Мы выпили ещё…

      Неожиданно мой собеседник вырулил на тему Барбары. В смысле, каких мужиков я у неё встречал. Тут я едва ли мог ему помочь. При мне к Барбаре заходил только один человек – крепкий, седой дядька, похожий на сатирика Войновича.

      – Ну и что они делали? – прищурился Кристоф.

      – Чай пили, с кексом.

      – А потом?

      – А потом я ушёл наверх.

      – Ну? А дальше?

      Я почувствовал себя на допросе в гестапо.

      – Да откуда я знаю? Ушёл он… Барбара ещё смеялась, говорит, богатый человек, миллионер, а кекс недоеденный унёс.

      – Во тварь, – сказал Кристоф.

      – Кто?

      – Оба.

      Он помолчал.

      – А ты это… сам с ней… не пробовал?

      – Нет.

      – Что, не нравится?

      Меня начал серьёзно тяготить этот разговор. Сцена прямо как в анекдоте. Сейчас он заорёт: «Брезгуешь, гад?!» Что бы ему ответить?…

      – Не в этом, – говорю, – дело. У меня girlfriend в Москве.

      – Ну и зря. Ты не знаешь, что потерял! Какая она в постели… м-м-м… Сейчас мы ещё выпьем и поедем к ней. Вместе.

      – А я тут при чём?

      – Она