Обитель. Максим Сонин

Поняла?

      Ева кивнула.

      – Спички сама найди, – сказал Адриан. – На кухне.

      Он тяжело вздохнул, закрыл глаза. Ева быстро вышла из комнаты.

      Все было в Обители спокойно. Тихое утро, белое небо. Только у колодца по вытоптанному снегу тянулись красные следы. Ева быстро прошла мимо. Хотела найти отца или кого-то из старших сестер, но Адриан сказал вскипятить воду, а значит, надо было с этого начать. Еве теперь полагалось выполнять любые его указания, потому что земной муж все равно что старший брат. Как Бог на небе указывает братьям, так мужья указывают своим женам.

      Ева впервые была на пустой кухне. Спички нашла сразу, два толстых коробка валялись у самых углей. Котелок сначала притащила большой, потом поняла, что с водой его не унесет, и выбрала поменьше, с ржавым дном. Набрала из бочки воды, подвесила котелок на цепь. Там же, рядом с коробками, лежала нарванная братьями береста и с ней два куска затертой газеты и какая-то бутылка, из которой сестры иногда брызгали на угли. Ева теперь была совсем взрослая, а значит, надо было во всем вести себя как сестры. Ева побрызгала из бутылки на руки – это, наверное, была святая вода, и сестры ею благословлялись. Потом еще плеснула на угли. Зажгла спичку, бросила. Угли сразу занялись, даже без газеты. Ева села на пол, стала ждать.

      Вода закипала медленно, будто тужась, пытаясь надуться огнем. Ева все ждала, что на кухню придут сестры. Пора было готовить на утро. Но сестры не появлялись. Младшие не заглядывали через дверь. Обитель будто не проснулась. Ева вспомнила, как Баба рассказывала сказку про вечное утро. Сказка была странная, и раньше Ева ее совсем не понимала. А теперь почувствовала: вот оно. Утро вечное.

      Жила-была девушка с петухами. Росла без отца, матери, одна в черном лесу. На краю леса была деревня, но девушка в деревню никогда не ходила, потому что там, среди людей, жил страшный черт. Могучий бородатый черт с рогом на спине. Черт по ночам приходил к девушке свататься, но девушка жила в вере и черта не боялась. Всегда крестилась на него, звала своих петухов, и те, когда наступало утро, криком черта прогоняли.

      Черт задумал избавиться от петухов. Однажды девушка проснулась, видит: за окном небо уже белеет, а во дворе, у деревьев, стоит черт. Бороду расправил, ощерил злое лицо, рябое, все в рытвинах, в больших кровоточащих ранах. Девушка перекрестилась, позвала петухов. А они не летят, не кричат. Засмеялся черт.

      – Вечное здесь будет утро, – сказал он. – Больше никогда петухи твои не запоют, потому что день приветствовать незачем. Не будет больше дня.

      Побежала девушка к петухам. Те сидят на жерди в курятнике и молчат, топят черные глаза в утренней пустоте. Тогда девушка побежала в деревню, а там пусто. Нет людей, а все животные, коровы, петухи, козы в пустоту смотрят, словно спят. Девушка упала на колени, стала молиться. Бог ее услышал и сказал: «Ступай замуж за черта, проживи с ним триста лет, и наступит день».

      Девушка стала жить с чертом, и каждый день он становился все страшнее. Лицо его перетекло, глаза вросли в шею, рот растянулся до ушей, а рог на спине все рос