Падение. Ти Джей Ньюман

расстегнул ремень и отодвинулся на кресле. Пригнувшись, переступил через центральную приборную панель. Поправив штаны и подоткнув рубашку, выглянул в глазок, чтобы проверить, что Джо все еще на своем посту. Билл за его спиной вернул кресло в рабочее положение и пристегнул ремень – контроль над судном перешел от помощника обратно к командиру.

      Билл знал, что у него меньше пяти секунд.

      Пять секунд, когда экран компьютера еще не включился и Сэм его не видит. Пять секунд, пока Бен отвлекся и не будет задавать вопросов. Пять секунд, чтобы нажать и повернуть нужные ручки приема. Пять секунд, чтобы включить запасную частоту. Пять секунд, чтобы убрать звук в наушниках Бена – чтобы тот не слышал второй канал. Серые ручки с белыми полосками выстроились по центру у его колена, ожидая его команды.

      За весь полет эти пять секунд – единственная возможность, чтобы включить то единственное, что он смог придумать для спасения из этого ада.

      – Дверь открывается, – сказал Бен.

      Дверь открылась и через секунду со стуком захлопнулась.

      Готово. И всех пяти секунд не понадобилось.

      Но этому плану пока придется подождать.

      Билл раскрыл ноутбук.

      Кэрри медленно качала Элизу, прислонившись щекой к лобику спящей малышки. Рядом стоял Скотт, уже с сухими глазами. Никто из них не смотрел в камеру.

      – С возвращением, – поприветствовал его Сэм. – Принимай.

      На почту Билла упало письмо.

      – Привет, – сказала Джо с убедительной улыбкой, обернувшись на звук закрывшейся двери. – Как там дела?

      – Да все та же фигня. Живем в мечте, – сказал Бен, заходя в туалет.

      – Что-нибудь поешь или выпьешь? – окликнула Джо раньше, чем он закрылся.

      – Только кофе, спасибо.

      – Какой будешь?

      – Двойные сливки, один сахар.

      Дверь туалета щелкнула. Джо тут же схватила полный кофейник и тихо вылила в мусор. Зарядив новую капсулу, подождала, пока не услышит смыв, затем нажала кнопку. Она хотела выиграть для Билла столько времени, сколько возможно.

      – Это что? – спросил Билл, читая письмо.

      Оставшись один в кабине, он мог говорить в полный голос, без наушников и писем, и говорил быстро, зная, что это продлится недолго.

      – Это заявление, которое ты произнесешь на камеру, – ответил Сэм.

      Билл продолжал читать, качая головой.

      – Но… что ты сделаешь с записью?

      – Разошлю в новости. Потом. После крушения.

      Однажды учитель истории в школе Билла поставил классу зернистые черно-белые записи, на которых военнопленные американцы во Вьетнаме читали признания после избиений и пыток. В ту ночь Билла растормошил испуганный младший брат, и Билл обнаружил, что его кровать промокла, а голос охрип: пустые глаза заключенных преследовали даже во сне.

      – Я не стану это читать, – сказал Билл.

      Сэм посмотрел в камеру горящими глазами.

      – Кэрри. – Он заглянул в свою кружку. – У меня остыл чай. Не нальешь еще?

      Переводя взгляд от Сэма к камере