Мрачные сказки. Ши Эрншоу

ему за входной дверью. А у меня, в отличие от Бена, был только старый пикап, который хрипел и задыхался всякий раз, когда я пытался его завести, да лишь на четверть заправленный бак. Такие вот дела…

      Увы, не заслужил я безопасной и «нормальной» жизни. Такие вещи даруются хорошим, адекватным людям. А я не был ни хорошим, ни адекватным. Я стал воплощением деструктивности – разрушения, направленного на самого себя, – и упустил те моменты и шансы, когда еще мог что-либо изменить и исправить.

      – Тебе не захочется сюда приезжать, – ответил я Бену. – Поверь мне. Керуак бы не сидел на парковке в пикапе, не давился бы вчерашним фри и не размышлял над тем, как далеко удастся углубиться в Канаду прежде, чем иссякнут последние бабки, – мой голос прозвучал угрюмо и безрадостно, и эта безысходность мне не понравилась.

      – Ты прав, приятель, – хмыкнул Бен. – Керуак свой обед пропил бы. Быть может, в этом твоя проблема.

      – Возможно, – улыбнулся я.

      В телефоне повисло молчание; я даже расслышал дыхание Бена. А ведь он мне позвонил не просто так. Не для того чтобы проведать и убедиться, что я не помер. Он позвонил еще с какой-то целью!

      – У меня тут появилось кое-что. Тебя могло бы это заинтересовать.

      Сглотнув, я перевел глаза на закусочную для водил недалеко от парковки. Двое мужчин вошли в двойную дверь, и я успел разглядеть вытянутую барную стойку с металлическими табуретами по всей длине заведения и несколько кабинок под окнами с унылой зеленовато-оливковой обивкой. Большинство табуретов и столиков были заняты. Закусочная хорошо освещалась, призванная всю ночь потчевать водителей кофе, чтобы те не заснули за рулем, какой бы долгий путь ни ждал их впереди.

      – О чем ты? – спросил я Бена.

      – Да есть одно дельце.

      – Я больше этим не занимаюсь.

      – Знаю, – выдохнул в телефон Бен. – Но это может принести тебе пользу, позволит сконцентрироваться.

      Ага! Бен вовсе не думал, будто я прельстился жизнью Керуака. Он пытался заманить меня в прежнюю жизнь. Бен уже стал детективом. Отработав восемь лет рядовым копом, он наконец дождался повышения. Но теперь проводит большую часть времени за рабочим столом и ненавидит этот вынужденный сидячий образ жизни всей своей неугомонной, деятельной натурой. «Это медленная смерть», – признался мне Бен однажды.

      На протяжении нескольких лет он привлекал меня к расследованиям, направлял ко мне людей, потерявших надежду. И я уже понял, к чему клонился наш дальнейший разговор: Бен стал бы убеждать меня взяться за новое дело – об исчезновении еще одного человека. Похоже, он и вправду думал, что это могло меня воскресить.

      – Не проси, – буркнул я.

      Ведь именно от этих дел, от этой работы я пытался убежать. Снова сделав глубокий вдох, Бен звучно выдохнул. Похоже, подбирал слова, способные меня убедить.

      – Ты окажешь мне большую услугу – добавил он, искусно играя на чувстве вины.

      Разве закадычный приятель откажется помочь?