Сто баксов на похороны. Борис Бабкин

взялся у меня в крови, никак не пойму. Пытался вспомнить, что было во время аварии, и не могу. Орал, говорят, я – «Тоня, Димка»… – Он всхлипнул.

      – Я тебе кое-что привез, – поняв, что не стоит говорить с Олегом об аварии, вздохнул старик, – соседи собрали. Милиционер здесь, – он мотнул головой на дверь, – в коридоре сидит. Проверил, но сказал, что все можно. Туточки в банке из-под варенья, – понизив голос, сообщил Матвей, – самогон…

      – Не надо, – помотал головой Олег. – Я теперь вообще на спиртное смотреть не могу.

      – Оно и понятное дело, – кивнул Матвей, – но оставь. Знаешь, бывают случаи в жизни, что кажется – все! – Он подкрепил свои слова взмахом руки. – Отрезал, и все. Но иногда так сдавит внутри, что прям деваться некуда. А грамм несколько выпьешь – и легчает. Тем более ты сам знаешь, что не употреблял. Так чего же на себе крест-то ставить? Почему за чью-то вину ты должен…

      – Так что?! – громко спросил Олег. – Влили в меня,

      что ли?!

      – А что? – неожиданно сказал старик. – В современной жизни чего только не бывает. Может, и влили. Те, которые с дороги скинули. Я сколько годков за баранкой был, и закон дороги один – не тот прав, кто прав, а тот, кто трезв. Вот и подумай, прежде чем на себе крест ставить.

      – Как же милиционер-то пропустил? – невольно улыбнувшись, спросил Олег.

      – Я старый конспиратор, – подмигнул ему Матвей.

      – Сказали, что поняли, – отключив сотовый, кивнул Медный. – Они там по номеру хотели найти, но…

      – Надо с этим, – кавказец постучал пальцем по записанной на листке фамилии, – разобраться. Он говорит, что видел, как останавливался «КамАЗ». Послать бы кого в эту деревню. Самим-то там рисоваться не стоит. У тебя никаких парнишек, спецов по мордобою, нет? – взглянул он на сидевшую на диване Клавдию.

      – Найдутся, – кивнула она. – Сколько надо?

      – А сколько есть? – усмехнулся кавказец.

      – Ты, Хаджи, не выделывайся, – рассердилась она.

      – Думай, что вякаешь, шкура! – Подскочив, он схватил ее за горло. – А то сейчас кадык вырву. Еще раз на меня голос повысишь, – оттолкнув перепуганную Клавдию, процедил он, – пришибу. Четверо парней есть? – вернулся он к делу.

      Она молча кивнула.

      – Сегодня пошлешь их в деревню Озерки, вот к нему. – Он подвинул к краю стола листок. – Пусть объяснят ему, – Хаджи усмехнулся, – что будет лучше, если он скажет, что дал показания просто из желания помочь знакомому, этому водителю с «Нивы». Или пусть говорит что угодно, но от своих показаний откажется. Понятно?

      – Хорошо. – Клавдия взяла листок.

      – Запомни адрес, – проговорил Медный. – И данные этого молоковоза. Бумажку оставь.

      – Сколько им предложить?

      – По тысяче в зелени, – буркнул Хаджи. – Надеюсь, хватит?

      – Конечно! – Она нашла в себе силы улыбнуться, по-прежнему с испугом глядя на него. Помассировав шею, нерешительно обратилась к нему: – А мне что-нибудь обломится?

      Хаджи усмехнулся:

      – Конечно.