Война мага. Том 4. Конец игры. Часть 2. Ник Перумов

что я не пожертвовала бы собой, будучи уверена, что моя смерть закроет Разлом и обратит в ничто всех козлоногих тварей?! Гахлан, ты знаешь меня десятки лет. Ответь, лгу ли я сейчас.

      Маг Оранжевого Гарама только опустил голову.

      – Мой Император не может держать вас в дыму бесконечно, – повторила Сежес слова правителя Мельина. – Ему остаётся либо казнить вас всех, либо получить нечто, позволяющее вам поверить и оставить в живых. Гахлан, ты сказал, что готов прекратить войну. Чем подтвердишь ты свои слова?

      – Я готов расстаться с магией, – едва выдавил старый волшебник. – Я чувствую в тебе великую мощь, юная Сежес. Тебя опалило таким огнём, что… твои слово и дело замкнут от меня Силу. Готов помочь советом, подсказать форму заклинания… если тебе это потребуется.

      – Преда… кха, кха!.. предатель! – завопила одна из пленных чародеек в синем плаще ордена Солей, заходясь жестоким кашлем. Гахлан только усмехнулся:

      – Ты думаешь, я боюсь умереть, Файэти? Ничуть не бывало. Ты это знаешь. Но… кровавое безумие надо остановить. Если Император готов опустить боевой стяг, то я делаю то же самое.

      – И поклонишься убийце наших детей?! – ещё яростнее выкрикнула волшебница в синем. Сежес потянулась к уху Императора:

      – У неё в Мельине погибли двое детей. Подростки, мальчик и девочка. Дрались с когортой Аврамия в Чёрном Городе.

      Правитель Мельина молча кивнул.

      Мать никогда не примирится с тем, кого считает убийцей её чад. Файэти придётся казнить. Без гнева и ярости, из одной лишь необходимости. И он сделает это сам.

      – Что ж, Гахлан, меня обрадовали твои слова. Ты оказал мне услугу, ожидаю от тебя и другой – где мое оружие и… – правитель Мельина помедлил, – и белая перчатка?

      …Прóклятый дар козлоногих нашёлся на теле одного из аколитов Нерга, так и оставшихся лежать подле опустевшего и угасшего дольмена.

      – Итак, маги? – прогремел Император, подвязывая поясную суму-зепь с перчаткой. – Кто из вас пойдёт с Гахланом, а кто останется с Файэти? Последнюю, несмотря на всю её смелость, мне придётся убить. Быстро и без мучений, но убить.

      Чародейка Солея пошатнулась, по лицу разливалась бледность. Похоже, она до последнего в это не верила.

      – Я не отдам тебя палачу, – продолжал Император, шагнув к ней. Кто-то – кажется, Кер-Тинор – подал ему его собственный меч, отнятый при пленении; наверное, успели найти на месте схватки, мельком подумал правитель Мельина. – Я сам возьму твою жизнь.

      Сежес, Вольные, Сеамни остались позади. Император шагнул к трясущейся волшебнице – Файэти вдруг упала на колени, а рядом с ней перед Императором распростёрся Гахлан.

      – Повелитель! Умоляю, прости её, неразумную. Рассудок её помутился от горя; у неё, изволишь ли видеть…

      – Да, я знаю, – кивнул правитель Мельина. – Она лишилась детей. Как и очень, очень многие из моих верноподданных. А очень многие дети лишились отцов, павших в рядах моих легионов.

      – Потому