Дом с химерами. Инна Бачинская

в прошлом – деревня с барским домом. Канула в Лету эпоха, и барский дом дышал на ладан, доживая последние дни.

      Глеб зашел в продуктовый магазинчик, где время, казалось, остановилось – разбитная крикливая продавщица из советских кинофильмов запросто общалась с покупателями, называя их по имени. Она с любопытством скользнула по нему взглядом и по-свойски спросила:

      – А вы кто же будете? Дачник?

      Глеб сказал, что живет здесь.

      – Снимаете? – уточнила она, и все, кто был в магазинчике, уставились на Глеба.

      – Нет, в бывшем общежитии, – ответил он, проклиная отечественную простоту нравов, от которой отвык за годы жизни в Германии.

      – В «Театре»? – спросила она.

      – В театре? – озадаченно повторил Глеб.

      – Ну да! Там артисты жили, три месяца уже, как никого нет. Значит, опять заселяют? Не боитесь, что прибьет? Он же в аварийном состоянии.

      – Ништяк, еще постоит, – включился старик с матерчатой торбой. – Раньше на совесть строили.

      – А вы артист? – спросила продавщица, заглядывая ему в глаза.

      Глеб кивнул.

      – Ты это… парень, смотри в оба, – сказал старик. – А то мало ли чего… – Он пошевелил пальцами.

      – А как вас звать?

      Глеб назвался.

      – А я Валя! Будем знакомы. Вы, если надо чего, не стесняйтесь. Пол помыть, убраться… Я тут всех знаю.

      – Там света нет, – сказал Глеб.

      – Отрезали? – всплеснула руками женщина в черном плаще. – За неуплату?

      – Сносить собираются, – объяснила Валя. – Надо свечки.

      – Ты, парень, поосторожнее с огнем, еще пожар устроишь, не ровен час. Нам тут только пожара не хватало. А в жэке знают, что ты заселился?

      – Петрович, успокойся! «Театр» на балансе культуры, они хозяева. Имеют право.

      – Опять пьянки-гулянки, – пробурчал Петрович. – Знаем мы этих артистов. Точно спалят!

      Валя подмигнула Глебу – не обращай, мол, внимания.

      – А вы из какого театра?

      – Из Молодежного.

      – Это там, где Виталик? – обрадовалась она. – Тут еще Петя Зосимов жил, тоже из Молодежного. Хороший парень. Говорил, не дом, а… этот… где люди из воска.

      – Паноптикум?

      – Ага. Тут у нас всякое говорят, лично я не верю. Бабки темные, чего только не придумают.

      Глеб не стал уточнять, что она имеет в виду. Распрощался и, нагруженный продуктами, отправился домой. Дав себе слово впредь возить продукты из города.

      Он распихал продукты в буфете, посетовав, что нет холодильника. Вдруг пришло в голову, что двести лет назад в этом доме тоже жили без электричества, при свечах, и сейчас время сделало виток и вернулось туда же, только на новом уровне – более цивилизованном. Он хмыкнул – это как посмотреть.

      Глеб сделал себе бутерброд и открыл бутылку пива. Хотелось кофе, но газа, увы, не было. Нужно купить что-нибудь… Плитку, хоть чаю горячего попить. Или кофе. И тут ему до смерти захотелось кофе – крепкого, свежемолотого, – даже в