Погоня за матерью. Рекс Стаут

чемоданчик весил всего ничего, а ходить пешком для меня удовольствие. Желательно, правда, было опередить Вулфа, который всегда спускается в кабинет ровно в шесть вечера, и мне это удалось. В 17:54 я уже стоял на крыльце старого особняка из бурого песчаника и отпирал дверь своим ключом. К тому времени, когда раздалось громыхание спускающегося лифта, чемоданчик был распакован, а все вещи аккуратно разложены на столе Вулфа, занимая его бóльшую часть. Сам же я, сидя за собственным столом, старательно делал вид, что занят важными бумагами.

      Вулф вошел, и в следующее мгновение послышался грозный рык. Я испуганно подскочил.

      – Это еще что за дьявольщина? – свирепо спросил Вулф.

      Я встал и начал перечислять, поочередно указывая на каждую вещь пальцем:

      – Свитер. Шапочка. Комбинезончик. Рубашечка. Маечка. Одеяло. Пинетки. Непромокаемые трусики. Подгузник. Не всякая женщина сохранила бы подгузник. И ведь горничной в тот день дома не было, да и на няню рассчитывать так скоро не приходилось. Значит, она сама его выстирала. Нашивок из прачечной или складских этикеток ни на одной вещи нет. Фабричные ярлыки есть на свитере, шапочке, комбинезоне и на пинетках, но от них, боюсь, толку мало. Только одна вещица может нам чем-то помочь. Впрочем, если вы сами этого не заметите, то, наверное, я ошибаюсь.

      Вулф протопал к своему огромному, сделанному на заказ креслу и уселся в него.

      – Горничная и кухарка?

      – Мы пообщались. Обе исключаются. Пересказать дословно?

      – Если ты настолько уверен, то не стоит.

      – Уверен на все сто. Но, конечно, если мы зайдем в тупик, я готов их перепроверить.

      – Что еще?

      – Ребенок существует. Я видел его. Он не плод воображения миссис Вэлдон. И ее дом самый обычный; парадная дверь не запирается, а на крыльцо ведут всего четыре ступеньки, так что заглянуть к ней может практически любой. Попытки найти свидетелей, которые могли что-то видеть семнадцать дней назад после наступления темноты, – напрасная трата моего времени и клиентских денег. С уборщицей и няней я беседовать не стал, потому что первая способна произвести на свет только темнокожего ребенка, а вторую наняли через агентство уже на следующий день после его появления в доме. В детской, под которую отвели одну из спален, расстелен изумительный персидский ковер. Вы, конечно, помните, что в коврах я разбираюсь благодаря вам, а в живописи – благодаря мисс Роуэн. Так вот, в гостиной висит подлинный Ренуар и еще, если не ошибаюсь, Сезанн. Клиентка отдает предпочтение джину «Фоллансби». Мы с ней слегка повздорили, поскольку я, позабыв о том, что она родом из Армстедов, позволил себе крепкое словцо. Но вы не беспокойтесь, мы помиримся.

      – С какой стати – крепкое словцо?

      – Она меня пощекотала, и я облился джином.

      Вулф смерил меня подозрительным взглядом:

      – Пожалуй, мне стоит выслушать дословный пересказ вашей встречи.

      – Это ни к чему, – махнул я рукой. – Тут все чисто.

      – Не сомневаюсь. У тебя есть соображения?

      – Да,