Моя сестрица – серийная убийца. Ойинкан Брейтуэйт

меня Айюла. А я-то надеялась этих слов никогда больше не слышать.

      Хлорка

      Зуб даю, вы не знали, что хлорка перебивает запах крови. Большинство людей используют ее не задумываясь – мол, средство универсальное – и не удосуживаются ни прочесть состав на упаковке, ни присмотреться к свежеобработанным поверхностям. Да, хлорка дезинфицирует, а вот налет удаляет так себе, поэтому я применяю ее, лишь когда из ванной уже вычищены все следы жизни или смерти.

      Ясно, что в ванной, где сейчас находимся мы с Айюлой, недавно делали ремонт. Вид у нее новехонький, нулёвый, особенно после того как я без малого три часа ее отдраивала. Самое сложное – убрать кровь, натекшую в стыки душевой кабины. Про нее и забыть легко.

      Ванная совершенно пуста: гель для душа, зубная щетка и паста ее владельца убраны в шкафчик над раковиной. Коврик для душа – черный смайлик на желтом прямоугольнике, – единственное цветное пятно в абсолютно белой комнате.

      Айюла сидит на стульчаке – коленки прижала к груди и обхватила руками. Кровь у нее на платье уже высохла, можно не беспокоиться, что она накапает на белоснежный, теперь сверкающий пол. Дреды собраны на макушке и по плитке не метут. Сестра не сводит с меня огромных карих глаз – боится, что я злюсь, что сейчас встану с карачек и начну ее отчитывать.

      Я не злюсь. Я просто устала. Со лба у меня капает пот, я вытираю его синей губкой.

      Когда она позвонила, я собиралась ужинать. Уже и тарелку на поднос поставила, и вилку слева положила, и нож справа. Салфетку я свернула в виде короны и устроила в центре тарелки. Фильм был остановлен на заглавных титрах, и только просигналил таймер духовки, как на столе судорожно завибрировал сотовый.

      Когда вернусь домой, еда уже остынет.

      Я встаю и, не снимая перчаток, споласкиваю их в раковине. Айюла смотрит на мое отражение в зеркале.

      – Нужно убрать труп, – говорю я.

      – Ты на меня злишься?

      Нормальный человек, наверное, злился бы, а мне бы только от трупа избавиться, и поскорее. Сразу после моего приезда мы перетащили труп в багажник моей машины, чтобы я мыла и скребла, не натыкаясь на его холодный взгляд.

      – Сумку свою возьми, – отвечаю я.

      Мы возвращаемся к машине, а он там, в багажнике, нас дожидается.

      В этот ночной час на мосту Третий Материк [1] транспорта нет или почти нет. Фонарей тоже нет, поэтому тьма кромешная, хотя, если посмотреть чуть дальше, видны огни ночного города. С этим трупом мы поступаем так же, как с предыдущим, – сбрасываем с моста в воду. По крайней мере, он не заскучает.

      Немного крови впиталось в обивку багажника. Из чувства вины Айюла говорит, что готова все вычистить, но я забираю у нее свое самодельное средство – ложка нашатырки на два стакана воды – и лью на пятно. Уж не знаю, есть ли в Лагосе грамотные криминалисты, но убираюсь я куда тщательнее Айюлы.

      Блокнот

      – Как его звали?

      – Феми.

      Я записываю имя в блокнот. Мы у меня в комнате. Нога на ногу, Айюла сидит на диване, прислонив голову к подголовнику. Пока она мылась, я сожгла ее окровавленное платье. Сейчас моя сестра в розовой футболке и благоухает детской присыпкой.

      – А фамилия?

      Айюла хмурится, поджимает губы и качает головой так, словно хочет переместить фамилию в передний мозг. Не помогает. Айюла пожимает плечами. Эх, зря я его бумажник не забрала.

      Я закрываю блокнот. Он маленький, меньше моей ладони. Однажды я наткнулась на ролик TED, в котором парень рассказывал, что носит с собой блокнот и ежедневно фиксирует в нем по одному счастливому моменту. Мол, это жизнь ему изменило. Я тоже купила блокнот и на первой странице написала: «Сегодня из окна спальни увидела белую сову». С тех пор записей не прибавилось.

      – Знаешь, я не виновата!

      Нет, не знаю. Не знаю, что Айюла имеет в виду. Что забыла фамилию Феми? Что он погиб?

      – Расскажи, как все случилось.

      Стишок

      Феми написал Айюле стишок.

      (Ага, фамилию его она забыла, а вот стишок помнит.)

      Найдите в красе

      Ее изъян.

      Найдите ту,

      Что с ней сравнится…

      Стишок Феми подал ей на листочке, сложенном пополам, совсем как в школе, где мы обменивались любовными записками на задних партах. Айюла растаяла (впрочем, как всегда, когда восторгаются ее прелестями) и согласилась стать его девушкой.

      Ровно через месяц Айюла заколола Феми у него в ванной. Она не нарочно, конечно, нет. Феми разозлился, орал на нее, изо рта у него воняло луком.

      (Но зачем она нож с собой носила?)

      Нож – для самообороны. Мужчин ведь не разберешь, что там они хотят, где и когда. Айюла не собиралась убивать Феми, она собиралась только припугнуть, а он ножа не испугался. Ему, здоровяку ростом за шесть футов [2], Айюла казалась хрупкой

1

Третий Материк (англ. Third Mainland) – мост длиной около 12 км, соединяет остров Лагос с материком.

2

6 футов = 182 см.