Третий глаз-алмаз. Дарья Донцова

раскапризничался Александр Михайлович.

      – Он здесь, – Амара ткнул пальцем в никелированную миску.

      Я подавила улыбку. Парень старается изо всех сил, он учел мою просьбу говорить как можно меньше и обходится минимальным набором слов. А то, что Амара положил любимую еду полковника в миску, которой пользуется кошка Клеопатра, это пустяки. Клепа не обидится, она хорошо воспитана, а полковник не поймет, в чем паштет. Надо будет потом объяснить Амаре про разделение посуды на «человеческую» и «животную».

      – Что-то вкус странный, – отметил Дегтярев, кусая бутерброд.

      – Свинья, – гаркнул домработник.

      Полковник уронил хлеб, намазанный толстым слоем паштета.

      – Кто? – растерялся он.

      – На банке свинья, – телеграфным стилем ответил Амара, – этикетка. Рисунок. Патэ. Все точно.

      – Интересно, если я брошу яйцо на пол, оно треснет? – обозлилась Зайка.

      – Можно попробовать, – оживилась Маня.

      Я, тоже безуспешно боровшаяся с яйцом, не успела сказать «стой», как Манюня вскочила и швырнула «куриную икру» на плитку. Яйцо подпрыгнуло и укатилось. Жюли, решив, что ей купили новую игрушку, со счастливым визгом нырнула под сервант и выкатила абсолютно целое яйцо.

      – Прикольно! – поразился Аркадий. – Интересненько, ну-ка…

      Второе яйцо, упав на пол, тоже осталось целым. Радости Жюли не было предела, количество ее любимых мячиков резко увеличивалось.

      – Дай сюда, – прокряхтел полковник и схватил стоявшую передо мною подставку, – вы хотели слопать ЭТО? Не поняли, что завтрак из пластика?

      Маша и Кеша переглянулись, Зайка вперила взгляд в Амару.

      – Ты решил пошутить? – зловещим тоном осведомилась она. – Здорово! Мы повеселились! А теперь неси настоящие яйца.

      – Я думал, это куриные, – замямлил домработник. – Простите… я не хотел.

      – Где ты их взял? – спросила Маша.

      – В кладовке, на полке среди лампочек, хозяйка подсказала! – Парень решил спрятаться за меня.

      – Это остатки муляжей для пасхальной росписи, – осенило меня. – Ну конечно! Я сама купила их ранней весной, потому что не хотела варить в луковой шелухе настоящие. Их потом никто не ест, продукты пропадают. Очень обрадовалась, когда увидела в супермаркете эрзац, а к нему коробочку с красками! Ирка разрисовала один десяток, а второй оставила про запас!

      – Ловко, – ухмыльнулась Зайка. – Ты решила подшутить над Амарой, а он купился. Но сегодня не первое апреля! Я хочу есть!

      – И в мыслях у меня не было над вами издеваться! – попыталась я оправдаться. – Он спросил, я ответила, Амара сам перепутал.

      – Поеду на работу голодной, – с мученическим видом протянула Ольга.

      Амара испугался, сложил молитвенно руки, потом заорал густым басом:

      – Кролик! Простите! Милый кролик! Не ругайте меня! Дорогой кролик! Извините! Более это не повторится! Ласковый кролик!

      С каждым новым восклицанием глаза Зайки делались все круглее, Кеша с Машей потихонечку сползли под стол, один только Дегтярев как ни в чем не бывало продолжал бодро выковыривать