Открытая дверь. Вера Колочкова

три года пытались тебя найти, Ирина, и вот… Ромочка нас просил, когда умирал, да мы и сами хотели…

      – Извините, я не знала. Сочувствую вам… Что, Ромочка даже внуков вам не оставил?

      – Нет. Не было у него в браке детей, Ирина. Так уж получилось. Теперь у нас только одна внучка… Твоя дочь… И Ромочкина дочь… Мы так долго ее искали…

      – Ах, вот оно в чем дело! Искали, значит? Одинокой старости испугались, да? Вы ж Вику вообще не хотели! А теперь я вас не хочу. По-моему, это вполне справедливо звучит, вы не находите? И все, больше нам не о чем говорить, извините.

      Ирина собралась было закрыть перед их носом дверь, но не успела – Анна Николаевна вдруг неловко начала заваливаться на бок, и Павел Георгиевич едва успел ухватить ее, смотрел беспомощно, повторяя тихой скороговоркой:

      – Аня, Аня… Приди в себя, Аня… Не надо, ну что же ты… Держись, прошу тебя, Аня…

      Лева быстро шагнул за дверь, подхватил Анну Николаевну с другой стороны, проговорил быстро:

      – Надо ее положить на диван… Я вам помогу! Держите крепче, вот так…

      Подняв голову, тут же скомандовал Ирине:

      – Ну, чего ты стоишь? Быстро воды неси! И нашатырь! Видишь, человеку плохо? И освободи в гостиной диван, быстро!

      После нашатыря, лежа на диване, Анна Николаевна пришла в себя, прошептала тихо:

      – Спасибо вам, добрый человек… Вы муж Ирины, да? Простите, что столько хлопот вам доставили… Как вас зовут?

      – Неважно, как его зовут… – не дала ответить Леве Ирина, стоящая в изголовье у Анны Николаевны. – Важно то, что он для моей дочери родной отец. Она его таковым считает, и я вам не позволю нарушить порядок нашей жизни, ни за что не позволю. И не надейтесь даже, Анна Николаевна. Вы же понимаете, что я имею на это полное право. Если вспомнить, как вы тогда со мной обошлись… Или забыли, может?

      – Нет, Ирина. Я ничего не забыла. Но сейчас… Сейчас обстоятельства изменились… И мы тоже… Все люди меняются со временем, да… И я сама себе простить не могу, что так с тобой обошлась. Да и Господь меня за это наказал, так наказал, что больше некуда… Прости меня, Ирина, очень тебя прошу. И на колени перед тобой могу встать – прости…

      Анна Николаевна даже сделала некое движение, будто собиралась упасть с дивана прямо Ирине под ноги, но Павел Георгиевич удержал ее испуганно:

      – Тихо, Аня, тихо… Лежи…

      – Да мне уже лучше, Паша! Помоги мне сесть… Нам же поговорить надо, объяснить Ирине… Ну же, помоги!

      – Хорошо, Аня… – помог жене сесть на диване Павел Георгиевич. – Только позволь мне самому объяснить… У меня это лучше получится.

      Ирина хотела было что-то сказать, но Лева крепко взял ее за предплечье, проговорил тихо на ухо:

      – Перестань, слышишь? Пусть человек объяснит… Можешь хотя бы выслушать спокойно?

      – Нет, Лева, не могу! – яростно шепнула она ему в ответ.

      – Да я все понимаю, Ирина, что ты… Но люди все-таки у тебя в доме находятся! Нельзя же так… Перестань!

      Словно не слыша их тихой