Гамбит. Рекс Стаут

Идеальный гость. Без сомнения, гвоздь программы на званых обедах.

      Он явно не тянул на свои семьдесят два года, впрочем на убийцу он тоже не тянул, хотя убийцы редко бывают похожи на убийц. Но одно было видно с первого взгляда: если бы он захотел убить, то совершенно точно остановился бы на ядах, поскольку, воспользуйся он пистолетом, ножом или дубинкой, наверняка испачкал бы свой отлично сшитый костюм за триста долларов, туфли за шестьдесят, галстук за двадцать или замарал бы свои холеные изящные руки и даже забрызгал бы кровью свое холеное лицо с тщательно подстриженными усами.

      Гость поднес ко рту большую чашку и сделал глоток.

      – Весьма недурно. – У него был тонкий капризный голос. Сделав еще глоток, он повторил: – Весьма недурно. – После чего огляделся вокруг. – Недурственная комната. Немного неожиданно для человека вашего рода деятельности. А вон тот глобус… Я, как вошел, его сразу заметил. Каков его диаметр? Три фута?

      – Тридцать два и три восьмых дюйма.

      – Лучший глобус, который я когда-либо видел. Даю вам за него сто долларов.

      – Я отдал за него пятьсот.

      Хаусман покачал головой и отхлебнул кофе.

      – Переплатили. Вы играете в шахматы?

      – Уже нет. Хотя в свое время играл.

      – И каковы были ваши успехи?

      Поставив чашку, Вулф потянулся за кофейником.

      – Мистер Хаусман, вы наверняка явились ко мне, несмотря на снегопад и столь поздний час, не для того, чтобы говорить о шахматах.

      – Однозначно. – Хаусман продемонстрировал нам свои зубы. Это не было улыбкой: он просто раздвинул губы, показав зубы, и снова закрыл рот. – Но прежде чем перейти к делу, я бы хотел удостовериться, что вы мне подходите. Мне известно о вашей репутации хорошего профессионала, хотя это для меня ничего не значит. Насколько я могу вам доверять?

      – Зависит от обстоятельств. – Вулф поставил кофейник. – Лично я доверяю себе безоговорочно. А вот всем остальным нужно сильно постараться, чтобы убедиться, что мы достигли взаимопонимания.

      – Что весьма существенно, – кивнул Хаусман. – Но я хочу сказать… хм… предположим, я найму вас для определенной работы, насколько я смогу на вас положиться?

      – Я выкладываюсь в рамках своих способностей. Впрочем, это нелепый разговор. Неужели вы надеетесь оценить мои личные качества, задавая банальные и оскорбительные вопросы? Вам должно быть известно, что человек хранит безусловную лояльность только одному: своему пониманию долга перед человечеством. Все остальные проявления лояльности обусловлены исключительно этим пониманием.

      – Н-да! – произнес Хаусман. – Я хотел бы сыграть с вами партию в шахматы.

      – Отлично. Но у меня нет ни шахматной доски, ни фигур. Пешка d4.

      – Пешка d5.

      – Пешка c4.

      – Пешка e6.

      – Конь на f3.

      – Вы хотите сказать, на c3?

      – Нет. На f3.

      – Но ведь ход на c3 гораздо лучше! Так во всех книжках сказано!

      – Вот потому-то я и не стал так ходить. Ведь вы ждали от меня именно этого