Грани безумия. Том 2. Евгения Соловьева

демуазель, – склонил голову лорд Бастельеро, и Айлин перевела дух.

      Кажется, супруг не сердится. И даже рад. Впрочем, он всегда искренне рад, когда она занимается какими-то обычными женскими вещами. Вышивкой, чтением, прогулками по саду, болтовней с Иоландой… И гадания, похоже, тоже входят в этот список. Тем более что умница Дельфинэ выдала только ту часть предсказаний, которая не могла вызвать никаких сомнений. Женихи, кавалеры – очень пристойно и так… по-женски! Никаких мастерских под короной и прочего.

      – А вам что нагадали, моя дорогая? – повернулся к ней муж.

      Айлин показалось, что тень в его глазах стала темнее и какой-то… более настороженной. Словно лорд Бастельеро чего-то опасался. Плохого предсказания?! Наверное, он ведь так за нее беспокоится.

      – Я не стала гадать, – призналась она совершенно честно. – Зачем? Я и так… уверена в своей судьбе.

      Голос предательски дрогнул, но лицо лорда Бастельеро осветилось изнутри и смягчилось, а глаза просияли искренним восторгом и нежностью.

      – Конечно, дорогая, – сказал он так ласково, что Айлин стало неимоверно стыдно. – И я от всего сердца благодарю вас за это.

      Он подошел к ней и, взяв руку Айлин, поцеловал. Никогда прежде она не видела от мужа такого проявления чувств на людях. Ну, разве что на свадьбе он поцеловал ее в щеку, но ведь так положено. А сейчас он впервые коснулся ее при ком-то и так посмотрел! Словно она ему в любви призналась!

      «Что бы я ни говорила, он слышит лишь отражения собственных слов, – вздохнула Айлин. – Видит лишь то, в чем и так уверен. Всеблагая, как я это выдержу? Точнее, сколько я это смогу терпеть? Я думала, что долг – это главное, и он стоит счастья. И я бы смогла исполнять долг. Но врать, что люблю, я не способна. Ни он, ни я не заслужили лжи! Но что же мне делать?»

      Глава 2

      Родственные узы

      «Мальчик мой, понимаю, как тебе тяжело, и сочувствую всем сердцем, но все же прошу тебя взять себя в руки и навестить бедных девочек. Ты им нужен. С любовью, матушка»

      Аластор отбросил письмо, написанное безупречно ровным, красиво-округлым матушкиным почерком, так, словно оно его укусило. Тут же устыдился – разве письмо виновато в его малодушии?! Разумеется, матушка совершенно права, он нужен младшим сестрам, но…

      Он просто не находил в себе сил приехать к родителям, снова посмотреть в доверчивые глаза Алиеноры и Береники, так похожие на глаза Беатрис… Всеблагая, как он вообще сможет говорить с ними, ведь если бы не он, девочки не потеряли бы мать!

      Дункан, конечно, говорил, что Аластор не виноват, и рядом с ним в это верилось. Но стоило разумнику уехать из дворца, страшные мысли возвращались: даже если Беатрис обезумела, кто поручится, что последней каплей не стала так и не принесенная им клятва? Не зря же Беа умоляла его поклясться с таким отчаянием?!

      И что он скажет сестренкам? От мысли забрать их во дворец рот наполнялся едкой кислой горечью. Можно не сомневаться, что среди придворных