По праву твоего рождения. Натализа Кофф

как она и хотела. В тот самый номер, где они были ночью. Надо же, ничего не изменилось здесь. Разве что на постели было застелено свежее белье. И это радовало.

      Дарья улыбнулась. Да, это действительно была улыбка. Настоящая, открытая, лукавая.

      – Мой демон! – выдохнула она, не боясь обидеть мужчину, ведь она ничего плохого не видела в его происхождении. Подумаешь, полукровка. Ее мама тоже всего лишь на половину хищница.

      Дикий выдохнул резко. А Дарья вновь отвлеклась на странный звон.

      Моргнув, девушка не сразу поняла, где источник этого звука. Оказалось, что Дикий их перенес вместе с куском стены и той самой цепью, к которой приковал себя и которая сейчас гремела.

      А, значит, рука у мужчины ограничена в движениях. Потому хорошо, что они уже сидели на постели, да и Дарья не спешила возвращать в мысли логику. Она послушала свое сердце.

      Толкнув Дикого ладонями в грудь, Дарья не без удовольствия заметила, что он без раздумий повиновался. Острое тепло разлилось в душе. Девушка понимала, что теперь, когда стоит метка, у нее нет власти над хищником. А он все равно старается ей угодить.

      Немыслимо… Он ведь такой могущественный, такой сильный и жестокий… А с ней сдерживается.

      Даша обвила широкие плечи руками, огладила, нырнула ладонями к животу, провела по ребрам, и дальше – коснулась спины. Разгоряченная кожа обжигала кончики пальцев. И, кажется, вот-вот из одной искры родится костер.

      – Моя… Даша… моя…, – наконец разобрала Дарья бормотание Дикого.

      Его голос срывался в рычание. А в самом центре груди зарождалась клокочущая вибрация.

      – Мой! – громче рыкнула Дарьяна, а в ответ комнату вспорол одобрительный рокот.

      Дарья готова была умолять, чтобы он, этот невероятный мужчина, хищник, демон, ее истинный, хоть как-то унял тот пожар, что грозил поглотить ее.

      Запрокинув голову, Дарья позволяла ему целовать ее шею, заодно прикусывать зубами, прихватывать острыми клыками тонкую чувствительную кожу. Чувства настолько обострились, что девушка уже не могла обуздать себя и свою страсть.

      А Дикий будто понимал ее, читал, точно раскрытую книгу, стремился дать все, чего она желает.

      Рывком перевернул ее, прижал всем телом, вдавил в матрас и резко раздвинул коленом тонкие и стройные бедра.

      Дарья тут же сжала их, потерлась собой доверчиво и открыто, показывая, что не боится, что готова, принимает его именно таким.

      Дикий рыкнул громче, а свободной рукой сдернул с Даши обрывки вечернего наряда.

      Тонкая, полупрозрачная молочная кожа словно подсвечивалась в лунном свете, щедро лившимся из открытого окна. Жадные губы заскользили вниз, исследуя и изучая все то, что отныне принадлежит только ему, Климу Дикому.

      И когда язык принялся кружить по твердым соскам, Дарья закричала, вонзив острые коготки в широкие плечи истинного.

      – Мало… мало тебя…, – словно в лихорадке шептала девушка.

      Что творилось с ней, и сама не знала! Тело будто чужое, околдованное, зачарованное страстью и близостью, ароматом костра и жадными